"Джеральд Даррел. Перегруженный ковчег" - читать интересную книгу автора

ГЛАВА IV
Ночью в лесу
В результате проведенных нами на охоте дней и исключительной
старательности жителей окрестных деревень клетки в моем лагере скоро
оказались переполненными, и я стал целые дни уделять уходу за животными. Я
мог располагать для прогулок лишь тем временем, которое оставалось у меня
после окончания дневной работы, поэтому мы начали охотиться ночью при свете
фонарей. Из Англии я привез четыре больших фонаря, к ним я добавил еще
четыре фонаря, приобретенные в Камеруне. Обеспеченные таким обилием света,
мы бродили по лесу обычно с двенадцати до трех часов ночи и поймали в эти
часы множество таких ночных животных, которых мы вряд ли обнаружили бы в
другое время суток.
Лес ночью резко отличается от леса при дневном освещении. Все живое
бодрствует, то и дело где-нибудь на дереве сверкают чьи-то раскаленные
глаза, из зарослей все время доносятся шорохи и крики. Свет фонаря часто
падает на раскачивающиеся, подергивающиеся лианы - в ста пятидесяти футах
над нашими головами какое-нибудь животное задело их в своем движении. С
шумом падают на землю спелые плоды и сухие ветки. Цикады, которые как будто
не спят ни днем, ни ночью, оглашают лес своим звоном, время от времени
невидимая большая птица громко выкрикивает прокатывающееся по лесу: "Карр...
каррр... карр". Обычными для ночного леса звуками являются крики Dendrohyrax
dorsalis. Вначале мягкий пронзительный свист разделяется правильными частыми
интервалами, затем интервалы становятся все короче, пока все не сливается в
непрерывый громкий и резкий свист. Совершенно неожиданно, в момент, когда
свист кажется нестерпимо пронзительным, он резко обрывается, и воздух
доносит лишь звуки замирающего эха. В лесу также очень много лягушек и жаб.
С наступлением темноты начинаются безумолчные крики, кваканье, свист, треск
и щебет. Все это доносится отовсюду - начиная с вершин высочайших деревьев
и кончая маленькими расщелинами под скалами на берегах многочисленных
ручьев.
При ночной охоте расстояния в лесу представляются по меньшей мере в два
раза большими, чем днем. Мы движемся под огромной, шуршащей крышей, и за
пределами круга света, отбрасываемого фонарями, стоит непроницаемая черная
стена. Только в маленьком радиусе от источника света можно различать цвета.
При свете фонаря многое выглядит иначе, чем днем; листья и трава, например,
приобретают воздушный, золотисто-зеленый оттенок. Создается впечатление, что
мы бродим в глубинах подводного мира, где в течение тысячелетий не бывает
солнечного света. Жалкий свет наших фонарей показывает нам участки
чудовищных, извивающихся корней и блеклую окраску листьев. Серебристые
мотыльки, подобно стайкам крошечных рыбок, группками порхают вокруг фонаря и
исчезают во мраке. Воздух в лесу тяжелый и сырой; поднимая фонарь кверху,
можно заметить, как слабые струйки тумана обвиваются вокруг ветвей и лиан,
просачиваются через сплетение стволов и веток. Все представления о формах и
размерах оказываются ошибочными, высокие стройные деревья кажутся
бесформенными обрубками, корни их извиваются и петляют при нашем
приближении, словно стремясь скрыться в темноте; иногда я готов был принять
их за живые существа. Все вокруг было таинственно, очаровательно и страшно.
Первый ночной поход, который я совершил с Андраей и Элиасом, мы начали