"Джеральд Даррел. Звери в моей жизни" - читать интересную книгу автора

и тигров, но быстро теряет к ним интерес. А вот на белых медведей люди могли
смотреть без конца, потому что те их смешили. Львов и тигров надо наблюдать
подолгу, чтобы подметить что-нибудь интересное в их частной жизни, а у кого
же из посетителей есть время терпеливо следить за спящими животными в
надежде увидеть проявление примитивных страстей или еще какое-нибудь диво.
То ли дело белые медведи: они, как говорится, никогда не покидали сцену, и
публика могла часами простаивать около их вольера. Сэм либо стоял в углу,
плавно покачиваясь, либо лежал на бетонном полу, распластавшись на животе
совсем по-собачьи и пренебрежительно взирая на людей. Его супруга Бэбс
ныряла в бассейн за хлебом и печеньем или просовывала длинную морду между
прутьями ограды и разевала пасть, чтобы угощение бросали прямо в рот.
Разница между Сэмом и Бэбс бросалась в глаза с первого взгляда. Сэм -
косматый тяжеловес с огромным отвислым задом; его супруга - гладкая и
стройная. У Сэма - широченная голова, маленькие аккуратные уши и характерный
для старых белых медведей "римский" нос, образованный мясистым валиком на
морде выше ноздрей. Этот валик придавал бы Сэму коварный вид, если бы
маленькие глаза в глубине шерсти не лучились добродушием. У Бэбс голова
длинная и узкая; казалось, гибкую шею медведицы венчает большущая сосулька.
Ее морда вполне заслуживала названия коварной, а неприятный желтый отлив
белков вызывал в памяти помятое лицо немолодой женщины наутро после бурной
вечеринки. Сэм, как и подобало его возрасту, вел образ жизни степенный и
размеренный, расхаживая по вольеру с видом благосклонного и рассеянного
старца. Он старался не делать лишнего шага, по большей части просто спал на
солнце. В отличие от него Бэбс не знала покоя: то бесцельно кружит по
вольеру, то жмется к прутьям, стараясь зацепить лапой оброненные ее
почитателями куски печенья или соблазнительные клочки бумаги, то плещется в
зеленой воде бассейна.
В часы кормления Бэбс подходила к прутьям и широко разевала усеянную
кривыми желтыми зубами длинную пасть, чтобы Джеси мог бросать ей мясо в рот.
Сэм никогда не допускал такого неприличия, он осторожно брал мясо
удивительно цепкими губами, потом ронял его на цемент и внимательно изучал.
Если мясо было жирным, он наступал на него широкой лапой, аккуратно отдирал
шуршащий жир передними зубами и съедал, щелкая челюстями и громко чмокая.
Бэбс во время кормления устраивала подлинные водяные феерии, однако Сэм
никогда к ней не присоединялся. Медведица обожала выступать перед
благодарной публикой, смех и крики которой поощряли ее на новые и новые
трюки; Сэму было абсолютно все равно, есть зрители или нет.
Бэбс независимо от погоды полдня проводила в бассейне, шумно резвилась
и бултыхалась в зеленой булькающей воде. Иногда она по нескольку минут
лежала на спине, пристально рассматривая свои лапы. Смысл этой странной
повадки остался для меня загадкой. Но чаще медведица плавала по-собачьи,
загребая всеми четырьмя ногами: доплывет до конца бассейна - поворачивается
на спину и с силой отталкивается от стенки задними ногами, так что вокруг
шеи и плеч возникает белый бурунчик. Сэм, как я уже говорил, никого и ничего
не замечал (за исключением разве что ведра с кормом); Бэбс для вдохновения
была необходима публика, в такие часы она не выходила из бассейна, услаждая
галерку игривыми ужимками примадонны из третьеразрядной пантомимы. Бросаясь
за хлебными корками, она шлепала брюхом по воде с такой силой, что брызги
летели на возмущенного Сэма, и ему приходилось перебираться на более
безопасное место.