"Джеральд Даррел. Звери в моей жизни" - читать интересную книгу автора

Время от времени у Бэбс между пальцами передней лапы появлялись
фурункулы - неприятная штука, так как они прорывались не сразу и причиняли
ей изрядную боль. С изборожденным страдальческими складками лицом Джо стоял,
опираясь на отжим, и глядел, как медведица хромает по своей площадке.
- Ах ты, бедолага,- участливо приговаривал он.- Бедняжка ты моя.
Нам оставалось только смотреть, как она страдает и мечется по вольеру.
На второй день фурункул прорывался сам, пачкая желтым гноем белую шерсть.
Пока в распухшей лапе пульсировала боль, Бэбс не входила в бассейн, но, как
только нарыв лопался, бросалась в воду, не дожидаясь, когда выйдет весь
гной.
Но однажды нарыв не прорвался, как обычно, на второй день; лапа и на
третье утро была похожа на подушку, и мы заметили, что опухоль
распространяется вверх. Дело приняло серьезный оборот, и нам пришлось
вмешаться. Заманив медведицу в клетку, мы сунули ей кусок мяса, в котором
были спрятаны искрошенные таблетки, затем вскипятили в Приюте ведрo воды и
развели дезинфицирующее средство. У нас было задумано распарить лапу, чтобы
фурункул лопнул, однако Бэбс отнюдь не рвалась участвовать в этом научном
опыте. Клетка была достаточно длинная: зайдем с одного конца - медведица
поспешно ковыляет в другой. С помощью двух досок, трех вил и лопаты нам
удалось запереть ее в углу, там она уселась, шипя, будто паровая машина, и
предостерегающе порыкивая. Мы плеснули горячей водой на распухшую лапу; Бэбс
рывком подняла ее, хрипя от ярости и боли, и попыталась пробиться через
заграждение из досок и вил. К счастью, доски выдержали. Мы плеснули опять;
на этот раз Бэбс гораздо мягче выразила свое недовольство. По мере того как
лапа прогревалась, медведица становилась спокойнее; наконец она легла и
закрыла глаза. Прежде чем мы опорожнили ведро, нарыв прорвался, выбросив на
цемент струю гноя, и Бэбс облегченно вздохнула. Еще два ведра воды ушло на
то, чтобы смыть гной, который сочился из отверстия величиной с монетку.
Через полчаса мы выпустили Бэбс из клетки, а минутой позже она уже как ни в
чем не бывало бултыхалась в бассейне.
До работы с Бэбс и Сэмом мне не приходило в голову, что белый медведь
способен развить сколько-нибудь заметную скорость. Тем сильнее был я
поражен, когда увидел, что Бэбс при желании в прыти не уступает тигру.
Правда, она совершала рывки только в тех случаях, когда, выведенная из себя,
покушалась на вашу жизнь. Сэм редко торопился и никогда не выходил из себя;
если его что-то раздражало, он давал знать об этом, издавая выпяченными
губами предостерегающее шипение. Бэбс не тратила времени на предостережения
и бросалась на человека по малейшему поводу. Впервые она продемонстрировала
мне свои способности однажды утром, когда по какой-то причине, известной
только ей одной, пребывала в дурном настроении. Медведица шипела и ворчала,
когда мы загоняли супругов в клетку, чтобы произвести уборку в вольере, да и
выйдя потом из клетки, продолжала ворчать и порыкивала на Сэма, если он
приближался к ней. Тут я нечаянно задел ногой ведро, оно с грохотом
опрокинулось на камни, и этот шум подсказал Бэбс, на что обратить свой гнев.
В приступе ярости она развернулась кругом и из дальнего конца вольера
галопом бросилась ко мне. В четыре огромных прыжка, словно чудовищный мяч,
покрыла она расстояние до разделявшей нас ограды. Медведица проделала этот
маневр так стремительно и могучая лапища просунулась между прутьями так
внезапно, что я едва успел отпрянуть назад. Раздосадованная промахом, Бэбс с
шипением ретировалась и принялась угрюмо бродить на солнце.