"Джеральд Даррелл. Пикник и прочие безобразия" - читать интересную книгу автора

броситься в объятия родичей.
- Назад! - скомандовал он, сопровождая это слово решительным жестом. -
Я научу вас.
Мы не успели даже рта раскрыть, как он затолкал Марго обратно в кабину
и захлопнул дверь.
- Что он делает? - испуганно вскричала мама. - Что этот человечек
задумал? Ларри, сделай же что-нибудь!
- Все в порядке, мама! - успокоила ее Марго. - Он показывает мне, как
это делается.
- Что делается? - тревожно осведомилась мама.
Наступила долгая зловещая тишина, которую нарушил поток греческой
брани.
- Марго, сейчас же выходи оттуда, - велела не на шутку обеспокоенная
мама.
- Не могу, - отозвалась Марго. - Он запер нас.
- Мерзавец! - воскликнула мама. - Бей его, дорогая, бей. Ларри, сходи
за капитаном.
- Я хотела сказать, что он тоже не может отпереть, - поспешила
объяснить Марго.
- Пожалуйста, найти казначей, - простонал человечек. - Пожалуйста,
найти казначей открыть дверь.
- А где его искать? - осведомился Лесли.
- Это Бог знает что, - сказала мама. - С тобой все в порядке? Держись
от него подальше, дорогая.
- Вы найти казначей в кабинете казначей, первая палуба! - кричал
несчастный узник.
Последующая сцена всякому, кто не знаком с греческим темпераментом и
недоступной пониманию англосакса способностью греков до крайности усложнять
элементарнейшую ситуацию, покажется невероятной. Такой же показалась она и
нам, знающим греков. Лесли вернулся с казначеем, который добавил аромат
чеснока к благоуханию женской уборной, похвалил Ларри за его любовь к
анисовке, а Лесли - за знание греческого, вручил маме в утешение гвоздику,
торчавшую у него за ухом, после чего обрушил на злополучного человечка,
запертого вместе с моей сестрой, такой залп бранных слов, что я удивился,
как не расплавилась стальная дверь. Отведя душу бранью, казначей принялся
колотить дверь руками и ногами. Наконец повернулся к маме и поклонился.
- Мадам, - сказал он, улыбаясь, - не волнуйтесь. Ваша дочь может быть
спокойна вместе с девственником.
Его слова повергли маму в смятение. Она обратилась за объяснением ко
мне, поскольку Ларри, насмотревшийся подобных сцен, отправился в бар за
новой порцией анисовки. Я объяснил маме, что казначей, видимо, хотел
сказать, что девственности Марго ничего не угрожает.
- Ты что-то не так понял, - недоверчиво произнесла мама. - У нее двое
детей.
Я слегка растерялся, как теряется всякий, общаясь с греками. Набрав
полные легкие воздуха, я приготовился выдать маме обстоятельное разъяснение,
однако меня избавило от этого труда появление трех пассажирок, трех тучных,
грудастых, широкобоких, усатых деревенских жительниц, втиснутых в непомерно
тесные, черные полушелковые платья и источающих в равных пропорциях ароматы
чеснока, тошнотворных духов и пота. Они протиснулись между мной и мамой в