"Джеральд Даррелл. Пикник и прочие безобразия" - читать интересную книгу автора

пышное платье, намокнув, обмоталось вокруг ног Урсулы и потянуло ее на дно.
Волей-неволей пришлось мне сбросить пиджак и ботинки и нырять следом за ней.
В конце концов, не в меру наглотавшись воды, я сумел подтащить ее к берегу,
где гондольер помог поднять ее на пристань.
- Милый, ты так храбро меня спас... Надеюсь, ты не очень промок, -
выдохнула Урсула.
- Самую малость, - ответил я, подсаживая ее в гондолу.
Когда мы доплыли до гостиницы, ее била дрожь, и я велел ей принять
горячую ванну. Когда она вышла из ванной, у нее поднялась температура.
Сколько она ни твердила, что все в порядке, я настоял на том, чтобы она
легла в постель в моей просторной спальне. К полуночи температура поднялась
настолько, что я встревожился и вызвал врача - сердитого сонного итальянца,
явно не знакомого с клятвой Гиппократа. Он дал Урсуле какие-то таблетки и
заверил, что она поправится. На другой день я отыскал приличного врача и
услышал от него, что у Урсулы воспаление легких.
Две недели я преданно ухаживал за ней, пока медики не посчитали, что ей
можно ехать домой. Я проводил ее в аэропорт. Когда объявили посадку, Урсула
обратила на меня полные слез, огромные синие глаза.
- Милый, это был такой чудесный роман, - сказала она. - Надеюсь, ты со
мной согласен.
- Я ни на что не променял бы эти дни, - ответил я, целуя ее теплые
губы.
Даже Пасадубль, сказал я себе, не мог бы проявить большего такта.


СМЯТЕНИЕ ОТ ЧТЕНИЯ

Выросший в семье, где книги почитались столь же необходимыми для жизни,
как пища, воздух и вода, я всегда поражался, как мало читает средний
человек. Недоверие, с каким известные диктаторы относились к книгам,
казалось мне странным, ведь книга не только учитель, но и прекрасный друг.
Велико влияние книг на людей, достаточно назвать "Происхождение видов",
"Капитал", Библию, но какое смятение в умах может произвести книга, я
по-настоящему узнал лишь после того, как принес в гостиницу "Ройял Пэлис
Хайклифф" труды Хэвлока Элиса.
По прибытии в Борнмут я первым делом помчался в мою любимую книжную
лавку на Крайстчерч-роуд. В высоком узком здании здесь помещается огромное
увлекательнейшее собрание новых и букинистических книг. На первом этаже и в
подвале на вас устремлены несколько ядовитые взоры новых книг в разноцветных
суперобложках, но поднимитесь наверх по скрипучим неровным ступенькам, и вам
откроется диккенсовский ландшафт. В каждой комнате от пола до потолка
выстроились на полках плотные ряды старых книг. Полки встречают вас на узких
лестничных площадках, и дальше они окружают вас со всех сторон, образуя
чудесное, теплое, ароматное чрево.
Возьмите любую книгу - у каждой свой запах. Одна пахнет не только
пылью, но и грибами, другая - осенним лесом или цветущим ракитником под
ярким солнцем, третья - жареными каштанами. Есть книги, пахнущие едким
дымком горящего угля, есть благоухающие медом. Но мало запахов - они дивные
на ощупь в своих тяжелых кожаных переплетах, лоснящиеся, точно тюленья кожа,
с жилками золотых букв на глянцевитых корешках.