"Эмма Дарси. Женщина в сером костюме (люб.ром.)" - читать интересную книгу автора

прелестное лицо.
Ее охватила щемящая грусть. Шантенель хотела, чтобы ее все любили.
Молодые любовники были доказательством того, что возраст не имеет над
ней власти. Что она остается красивой, желанной, обольстительной.
Как-то, смеясь, она бросила фразу, что с годами мужчины киснут, - ту са-
мую, что Энн повторила Филдингу. Но вот она, Шантенель, никогда не за-
киснет!
Энн ненавидела мир, в котором вращалась Шантенель, но, несмотря на
это, очень любила мать. Та всегда желала добра людям, всегда думала о
них хорошо. Она жила в мире своих фантазий, цеплялась за них наперекор
рассудку и действительности, но для дочки у нее всегда находились время
и огромный запас нежности и любви.
Энн вовсе не стыдилась матери. Шантенель была честным и добрым чело-
веком и, кроме себя самой, никогда никому не причинила зла. Но Энн сты-
дилась ее позорной смерти. В памяти людей она осталась как наркоманка,
растленная женщина. А на самом деле все было совсем не так. Шантенель
свела в могилу очередная глупая ошибка - и ее доверчивое сердце. Ее же-
лание жить радостной, красивой жизнью. Но никто этого не понимал. Никто,
кроме Энн.
Она глубоко вздохнула и поставила фотографию на место. Потом маши-
нально включила магнитофон. Любовь к музыке сближала ее с матерью. Музы-
ка дарила ей радость и утешение, скрашивала ее одиночество.
Но сегодня у Энн не было причин для грусти, сегодня она праздновала
победу и душа ее пела от счастья. И она выбрала кассету с записью модно-
го мюзикла, которую недавно купила, вставила ее в магнитофон и под звуки
увертюры, пританцовывая, прошла в спальню.
Затем аккуратно повесила в шкаф серый костюм, в ванной бросила в кор-
зину с грязным бельем белую блузку, надела свой любимый шелковый халат,
на котором весело алели маки, и направилась в кухню, готовить себе ужин.
Зазвучала вступительная песня, и Энн стала ей вторить. Она знала наи-
зусть весь текст либретто и любила подпевать магнитофону, получая от
этого большое удовольствие.
Иногда она завидовала певцам и спрашивала себя, не сделала ли она
ошибки, отказавшись идти по стопам матери. Может быть, не следовало
рвать с миром, в котором жили ее родители? Но этот мир убил сначала ее
отца, потом и мать. Это слишком ненадежная, беспокойная жизнь: то взле-
таешь на гребень успеха, то падаешь в бездну неудач. Там нет ничего
прочного и устойчивого.
По крайней мере на избранной ею стезе успех зависит только от ее спо-
собностей. А способности у нее есть. Она докажет Мэтью Филдингу, что
женщина способна на большее, нежели ублажать его в постели или мечтать о
том, чтобы он допустил ее к себе в постель.
Энн перестала петь и упрямо сжала губы. Нет уж, она не позволит, не
допустит, чтобы физиологические потребности как-то отразились на ее ра-
боте. Да и вообще, весь этот секс - одна морока. Она прекрасно может без
него обойтись. Без него жить значительно проще и легче.
Серый костюм сослужил ей добрую службу. В нем ее меньше всего можно
было принять за охотницу за мужскими черепами. Надо просто сохранить
этот имидж, и тогда до Мэтью Филдинга дойдет, что как мужчина он для нее
не существует.