"Эмма Дарси. Второй медовый месяц [love]" - читать интересную книгу автора

свойственна Джине. Просто она не видела необходимости задавать вопросы. До
этой минуты.
Нет, прошло уже почти семь, мысленно поправилась она. Видно, в
разговорах о том, что после семи лет в супружестве наступает перелом, есть
доля истины. Джине не хотелось признавать это, но она видела, что Рейд
утрачивает или уже утратил интерес к ней как к женщине. С тех пор как
Джина родила дочь - их третьего ребенка, долгожданную девочку, которая
завершила запланированную ими семью, они занимались любовью лишь от случая
к случаю. Как будто теперь Джина исполнила свой долг по отношению к мужу и
ей осталась только роль матери его детей.
Давящее чувство пустоты, которое Джина месяцами подавляла, снова
вырвалось наружу. Она смотрела в изумленные глаза Рейда с воинственным
выражением, уже не раздумывая, что он скажет о ее внезапных вопросах,
требующих немедленного ответа. Она не желает провести всю оставшуюся жизнь
с ним в этих недомолвках. Ей всего лишь двадцать восемь. И жить ей еще ой
как долго. Ей ничего не нужно от него. Ей просто нужен он сам.
Глаза Рейда задумчиво сузились, эти проницательные голубые глаза,
такие сосредоточенные, когда он рассматривал какую-либо проблему.
- Что тебя так тревожит? - спросил Рейд и, отодвинув свою тарелку,
взял бокал вина. Откинувшись на спинку стула, он ждал от нее ответа. Его
губы сложились в чуть заметную улыбку.
От этого Джина почувствовала себя капризным ребенком. Рейд готов был
ненадолго осчастливить ее своим вниманием, чтобы выяснить, что же ее так
беспокоит. Он готов был выслушать. Он всегда так делал. Полноценного
общения не получалось. Муж сосредотачивался на ее проблемах и решал их, но
никогда не делился с ней своими.
Джина привыкла видеть в такой манере поведения исключительную заботу:
он так внимательно относился к ее проблемам и нуждам. Эта забота создавала
ощущение защищенности. Но теперь она почувствовала, что он вел себя с ней
как с ребенком, от которого не ждут понимания вещей за пределами его
маленького детского мирка. И это привело Джину в крайнее раздражение. Его
забота теперь выглядела как бы ширмой, за которой Рейд вел собственную
жизнь, ни во что не посвящая жену.
- Разве ты не замечаешь, что мы ни о чем не говорим, кроме как о
детях? - выпалила она, выразительно жестикулируя. - Или о том, что я
купила для дома, для сада, для себя самой или... В общем, обо всякой
домашней ерунде. Никчемные мелочи.
Его брови на мгновение сдвинулись. Потом разошлись опять. Рейд
подобрал наиболее мягкий ответ.
- Мне они не кажутся никчемными. Почему ты так решила? Я отлично
помню, как ты говорила, что для тебя важнее всего в жизни быть домашней
хозяйкой и иметь семью. Ты сама так хотела.
Это было правдой. Чистой правдой. И Джина подозревала, что Рейд
именно потому и женился на ней - на молодой девушке, которая обещала ему
дать то, чего он не получил от первой жены. Напоминание о том, что Джина
сама выбрала такой образ жизни, произнесенное спокойным и рассудительным
тоном, только подчеркнуло всю неразумность недовольства Джины. Она
лихорадочно принялась рыться в памяти, подыскивая подходящие слова.
- И вдруг это оказалось не столь удовлетворительным, как ты ожидала?
Вот и удар со стороны Рейда.