"Ласло Дарваши. Рассказы (Перевод с венгерского Ю.Гусева)" - читать интересную книгу автора

мере, не очень громко. Надеюсь, она поймет. Вообще надо будет поговорить
с ней, можно ли не смеяться, когда ты в постели с женщиной? Обязательно
поговорю, если придет. Наверно, ей захочется взглянуть на могилу. Я ни
разу еще могил не копал; зверей, правда, хоронить приходилось, но чело-
века - ни разу. Это будет первая могила, для отца. Она будет красивой, я
посажу там цветы: розы, гиацинты, гвоздики, тюльпаны.
Надо было мне передать с тем человеком, чтобы прислали черенки роз и
цветочные семена. Это уже сегодня случилось, ранним утром, когда я упа-
ковывал на дворе ненужную теперь отцову одежду: я вдруг обнаружил, что
кто-то стоит в тени, на опушке. Он пришел незаметно, как дневная жара.
Я к Копфу, сказал человек и вышел на свет.
Я давно не видел других мужчин - и теперь лишь молча смотрел на него;
смотрел, какой он высокий. Как отец. Его светлое, в шрамах лицо окаймля-
ла рыжевато-каштановая подстриженная бородка; он был скорее плотным, чем
толстым, и носил такую же зеленую рубаху с костяными пуговицами и такие
же зеленые штаны, какие присылали нам снизу, из деревни. Люди такие кра-
сивые! Человек улыбнулся и подошел ко мне.
Я к Копфу, повторил он.
Только теперь я увидел, что сапоги его тоже такие, как наши: корот-
кие, черные, резиновые, с белой суконной полоской по широкому верхнему
краю.
Отец умер, сказал я. Человек перешагнул через веревку, на которой
паслась коза, подошел еще ближе - и тут заметил покойника.
Когда?
Сегодня. На заре.
Он смотрел в землю. Вокруг валялись разбросанные инструменты, черенок
лопаты, грабли, несколько банок с бобовыми консервами, щепки; теперь все
это было уже мое.
Что теперь делать будешь? В деревню вернешься?
Надо похоронить его.
А потом?
Здесь останусь.
Один будешь жить?
Я пожал плечами: само собой.
Он подошел к отцу, присел рядом, смахнул с его лица лист лопуха. Дол-
го смотрел в мертвенно-белые глазницы; отец лежал очень бледный, на рес-
ницах его поблескивала роса, по лбу ползали мелкие рыжие муравьи. Чело-
век закрыл отцу глаза; губы его шевелились, шепча что-то. Я протянул ему
лопух.
Положите обратно, пожалуйста. Он так хотел.
Человек выпрямился, вытер о штаны волосатые руки - сначала ладони,
потом тыльные стороны. На штанах остались влажные полосы. Теперь он изу-
чал мое лицо. Набрал воздуха в грудь, медленно выпустил. Голос у него
был глубокий, привыкший к доброте.
Только вот что: норма останется прежней.
Не беспокойтесь, я знаю.
Он потряс головой. Странно было, что он так удивлен.
И что, совсем ничего не изменится?
Все останется, как было.
Человек двинулся прочь. Он опять был в тени, когда я крикнул вдогон-