"Чарльз Дарвин. Воспоминания о развитии моего ума и характера" - читать интересную книгу автора

мог бы наперед сказать, кому это не принесет вреда. Сам он никогда в рот не
брал ни капли какого бы то ни было алкогольного напитка. Последнее мое
замечание напомнило мне об одном случае, показывающем, какую грубую ошибку
может допустить свидетель даже при самых благоприятных обстоятельствах. Отец
настойчиво убеждал одного джентльмена, фермера, не пить и, чтобы поощрить
его, сказал. что сам он никогда не прикасается ни к чему спиртному. На это
джентльмен возразил: "Э, нет, доктор, этот номер не пройдет! Хотя и очень
любезно с вашей стороны, что вы говорите так для моей пользы, но я-то ведь
знаю, что каждый вечер после обеда вы выпиваете большой стакан горячего
джина с водой". Отец, конечно, спросил его, откуда он это знает, на что тот
ответил: "Моя кухарка два или три года служила у вас помощницей поварихи и
видела, как ваш лакей ежедневно готовил и относил вам джин и воду". Дело в
том, что у отца была странная привычка пить после обеда горячую воду из
очень высокого и объемистого стакана; лакей обыкновенно наливал в стакан
сначала немного холодной воды, которую девушка и приняла за джин, а затем
наполнял стакан кипятком из кухонного кипятильника.
Отец часто делился со мной множеством мелких наблюдений из своей
медицинской практики, знание которых казалось ему полезным. Так, дамы часто
горько плакали, рассказывая ему о своих тревогах, и это отнимало у него
много драгоценного времени. Вскоре он заметил, что если просить их взять
себя в руки и успокоиться, то это всегда заставляет их плакать еще сильнее;
поэтому в дальнейшем он всегда давал им поплакать, говоря, что слезы
принесут им большое облегчение, чем что-либо другое,- и неизменно в
результате этого они быстро переставали плакать, и он получал возможность
выслушать то, что они имели сказать ему, и дать им совет. Если тяжело
больные пациенты страстно стремились получить какую-либо странную и
противоестественную пищу, отец спрашивал их, как пришла им в голову такая
мысль; если они говорили, что сами не знают, он разрешал им попробовать эту
пищу (что часто приводило к успеху), так как полагался на то, что больным
свойственны своего рода инстинктивные желания; но если они отвечали, что
слыхали, будто данная пища помогла кому-то другому, он наотрез отказывался
санкционировать пользование ею.
Однажды отец привел любопытный маленький случай, характеризующий
человеческую натуру. Когда он был совсем еще молодым человеком, его
пригласили к одному джентльмену, занимавшему видное положение в Шропшире, на
консультацию с семейным врачом. Старый врач сказал жене [этого джентльмена],
что, судя по характеру заболевания, исход должен быть фатальным. Отец
держался иного взгляда и утверждал, что джентльмен выздоровеет. Выяснилось
(вероятно, после вскрытия трупа), что отец был во всех отношениях не прав, и
он признал свою ошибку. Он был, конечно, убежден, что никогда больше эта
семья не будет обращаться к нему за советами; однако через несколько месяцев
вдова прислала за ним, дав отставку старому семейному врачу. Это так удивило
отца, что он попросил одного знакомого вдовы разузнать, почему она вновь
обращается к нему за советом. Вдова ответила этому знакомому, что "она не
хочет больше видеть этого противного старого доктора, который с первого же
разу сказал, что муж ее умрет, тогда как доктор Дарвин все время утверждал,
что тот поправится!" В другом случае отец сказал жене больного, что муж ее
несомненно умрет. Через несколько месяцев он встретил вдову [этого
человека], очень здравомыслящую женщину, и она сказала ему: "Вы еще очень
молоды, и позвольте мне посоветовать вам, всегда, пока это возможно,