"Николай Дашкиев "Властелин мира"" - читать интересную книгу автора

другим, он отказался выдавать военные тайны и за это был брошен в один из
самых страшных фашистских лагерей смерти на севере Норвегии.
О, этот лагерь!.. Джек там поседел, облысел и потерял здоровье...
Увлекшись воспоминаниями, инженер незаметно для самого себя уснул у
лабораторного стола. Но сон не дал отдыха возбужденному мозгу: пережитое
возникало вновь и вновь, воплотившись в более яркую форму.
Ему снилось утро в лагере. Оно начиналось пронзительным трезвоном
электрических звонков, отождествлявших собой грядущие истязания и
постоянную угрозу смерти. Как хотелось тогда, втянув голову в плечи, не
слышать ничего, дать хотя бы на несколько минут покой изнуренному,
обессиленному телу...
Джек весь сжался, ожидая во сне, что вот-вот на его плечи со свистом
опустится плеть...
...А над дверью лаборатории все звенел и звенел звонок. Это был сигнал
окончания работ. Через пять минут в лабораторном корпусе не имел права
находиться ни один человек - включались электрические защитные
приспособления.
Джек не услышал и второго сигнала. Но, как это часто бывает, едва лишь
установилась абсолютная тишина, он проснулся внезапно и сразу же поднес к
глазам светящийся циферблат часов.
"Пять минут одиннадцатого! - испуганно подумал инженер. - Что же
делать?"
Он на цыпочках направился к двери, ожидая, что вот-вот блеснет вспышка,
и ток высокого напряжения пронзит ему грудь. О, Джек Петерсон прекрасно
помнил первый пункт приказа об охране лабораторного корпуса!
Однако ничего необычного не произошло. Хорошо смазанная дверь легко
поддалась, и Джек после минутного раздумья высунул голову в коридор. Он
тотчас же отпрянул назад и быстро заперся на ключ. В коридоре инженер
увидел Смита, помощника Харвуда.
Смит, как всегда, шел крадучись. Он удивительно напоминал
настороженного, принюхивающегося хищника: полусогнутая спина, казалось,
была готова в любой момент выпрямиться, как стальная пружина; руки,
согнутые в локтях и прижатые к бокам, подрагивали, как бы готовые
вцепиться в намеченную жертву; его лицо с чертами неприятными и мелкими,
как у хорька, непрерывно двигалось. Вряд ли можно было найти наружность
менее привлекательную и вряд ли можно было меньше походить на инженера.
Старожилы Гринхауза, этой секретной лаборатории, в первый же день
предупредили Петерсона и Блеквелла, что, Смит очень умен, хитер и жесток.
С ним надо держать ухо востро. Харвуд в нем не чает души и верит каждому
его слову.
Движение Джека было чисто машинальным: он не любил и побаивался Смита.
Но как бы то ни было, лишь Смит смог бы помочь ему выбраться из
неприятного положения случайного арестанта. На этот раз уже решительно
инженер открыл дверь и вышел в коридор.
Смит возился у какой-то ниши против двери кабинета Харвуда. Джек мог бы
поклясться, что ни углубления, ни какой-либо дверцы в стене раньше не было.
Видимо, за узорчатым линолеумом находился тщательно замаскированный
тайник.
Обращаться к Смиту в эту минуту было более чем неблагоразумно: помощник
Харвуда никогда не простит раскрытия одной из тайн лаборатории.