"Андрей Дашков. Bce писатели попадают в ад" - читать интересную книгу автора

руку. На второй - отрежут язык. А на третий - выколют глаза. И так далее...
Бут вдруг ярко представил себе эти слепые и немые обрубки, катящиеся
сквозь бесконечную прямую кишку - каждый в своем изолированном измерении -
без надежды на понимание, без возможности быть услышанным или хотя бы
закричать от боли. Метафора существования? Нет, в словах пьяного шута
содержалось что-то более зловещее.
Бут пытался защититься от того, что просачивалось сквозь ветхую
ткань кошмара.
- Я видел совсем другое, - возразил он.
- Не знаю, не знаю, - сказал бармен. - Но сделайте это трижды -
и, клянусь дьяволом, вы уже ничего не сможете видеть!
Бут предпочел сменить тему:
- Что это за памятник там, возле сквера?
- А-а. Местный герой. Пример для подражания. Перед смертью сжег все
свои рукописи. Теперь он у нас один из главных ликвидаторов.
Бут уже знал достаточно, чтобы не спрашивать, о какой <<ликвидации>>
идет речь.
В этот момент в бар вошел человек, который умер в нищете и
безвестности на четыре года раньше Бута. Последний считал его непризнанным
гением и даже пару раз произнес это вслух на каких-то приемах. У человека
(вернее, у существа - ибо по эту сторону смерти все становилось чем-то
иным, неописуемым) был взгляд сомнамбулы, и двигался он как-то странно -
скованно и беспорядочно - но прежде всего обращал на себя внимание пустой
рукав черного пиджака, болтавшийся, словно траурное полотнище или лента
на венке.
Существо, похожее на собственную тень и побывавшее гениальным
писателем в мире людей, приблизилось к стойке, за которой уже торчали
двое, и медленно опустилось на высокий табурет. У Бута возникло впечатление,
что оно боится рассыпаться, как скульптура из пепла. Когда оно открыло рот,
Бут поймал себя на том, что ожидает услышать нечленораздельное мычание и
увидеть обрубок языка.
Но существо вполне внятно произнесло:
- Наконец-то удостоился чести. Приглашен к боссу.
На бармена это не произвело особого впечатления. Он состроил
кислую гримасу, будто для него приглашение к боссу было плевым делом, и
тоном брошенной любовницы заметил:
- Что ж, по крайней мере, вам будет о чем поговорить. Если
позволите, один бесплатный совет: поменьше болтайте о себе. Он любит,
когда его творчеством восхищаются. Но без грубой лести. Либо вы искренни,
либо вас ожидает весьма холодная встреча.
- Хм. - Бут был удивлен и немного забылся. - А разве он тоже...
того?
- Конечно, - кивнул пьяный, закатывая глаза. - Пописывает на
досуге. Но нам всем далеко до него. Вы же понимаете - миллиардные тиражи.
Куча времени и такая же огромная куча бестселлеров. За десяток тысяч лет
ведь можно кое-чему научиться.
- Но я, черт возьми, не припоминаю... - начал было Бут и осекся.
Его озарило.
- Псевдонимы, - объяснил бармен, уже не казавшийся
пьяным. - Кроме того, он не стеснен в средствах. Я сам видел бланки