"Альфонс Доде. Знаменосец" - читать интересную книгу автора

посуду из Мексики! А это - мое... В нем - моя честь. К нему я не позволю
прикоснуться.
Старик бросал эти отрывистые слова, заикаясь и задыхаясь от быстрой
ходьбы; но мысль у него была вполне определенная, вполне ясная: выкрасть
знамя, унести его в полк и прорваться сквозь ряды пруссаков вместе со всеми,
кто захочет последовать за ним.
Когда он пришел, его даже не впустили. Полковник сам был в бешенстве и
никого не желал видеть... Но Орню стоял на своем. Он ругался, орал,
отталкивал вестового:
- Где мое знамя? Дайте сюда мое знамя!..
В конце концов одно из окон распахнулось:
- Это ты, Орню?
- Да, господин полковник, мне бы...
- Все знамена в арсенале... ступай туда, тебе дадут расписку...
- Расписку?.. А на что мне расписка?
- Таков приказ маршала...
- Так я же...
- Убирайся к черту! - И окно захлопнулось.
Старик Орню зашатался, как пьяный.
- Расписка... расписка... - машинально бормотал он.
Наконец он снова пустился в путь, помня только одно: знамя в арсенале,
и надо его оттуда вызволить во что бы то ни стало.

V

Ворота арсенала были распахнуты настежь, в них въезжали прусские
повозки и выстраивались среди двора. Войдя, Орню затрепетал. Остальные
знаменосцы, пятьдесят или шестьдесят офицеров, уже стояли тут, скорбные,
молчаливые; и эти мрачные фургоны под дождем и эти люди с обнаженными
головами позади них - все напоминало похороны...
В углу двора на грязных плитах были свалены грудой все знамена армии
Базена. Какое грустное зрелище представляли эти лоскутья яркого шелка, эти
обрывки золотой бахромы, обломки резного древка, все эти атрибуты славы,
брошенные наземь, мокрые, забрызганные грязью! Кто-то из военных чиновников
брал их одно за другим, и каждый знаменосец, когда называли его полк,
подходил за распиской. Двое пруссаков-офицеров, надменных и невозмутимых,
наблюдали за погрузкой.
Итак, вы уходили прочь, священные лохмотья славы, зияя дырами, печально
волочась по камням, точно птицы с поломанными крыльями. Вы уходили прочь,
внушая стыд, как все прекрасное, когда его марают, и каждое из вас уносило с
собой частицу Франции. Солнце дальних походов укрылось среди ваших линялых
складок. В следах от пуль вы сберегли память о безвестных мертвецах, павших
под стягом, в который метили враги...
- Орню, твой черед... Тебя зовут, иди же за распиской!..
- Какая там расписка?!
Знамя было перед ним. Да, это было его знамя, самое прекрасное, самое
истерзанное... При виде его старому солдату почудилось, будто он все еще
стоит на высокой насыпи, пули звенят, громыхают пушки, и слышится голос
полковника: "Знамя, ребята!.."
Двадцать два его товарища лежат на земле, а сам он, двадцать третий,