"Наби Даули. Жил-был на свете человек " - читать интересную книгу автора

опять. Огромный тюк на санках был увязан под гнет. И пошел старик по деревне
разносить женщинам каждой ее заказ, а в придачу давал еще по кукле, по
игрушке...
- А это бесплатно, - говорил весело, с доброй улыбкой. - Пусть малышня
повеселится!..
- Так бесплатно и надавали? - удивлялись хозяйки.
- Да, да, просто так, от доброй души. Ты думаешь, горожане буржуи, что
ли, какие-нибудь? У них тоже сердце есть. Скажи им слово искреннее - у них
уже и слезы на глазах... Я им это: мол, сестрички родненькие, может, есть у
вас какие куклы, игрушки завалящие, обрадуйте наших деток. Скучают они. Не
успел я это проговорить, гляжу, они уже охапками тащат... Чего только нет!
"Бери, бери! - смеются. - Пускай забавляются!.."
Были на деревне и другие, кто совершал вылазки в город. Только те - все
тишком да молчком. Пустятся в путь - не увидишь их и не услышишь, обратно -
тоже... А Халим вернется из города, будто целый праздник привезет на своих
санках. А детишки - кто бегает по улице, в свистульку свистит, кто лады на
старенькой гармошке перебирает, а девочки в куклы забавляются.
Вот снова тянет старик свои санки. Возок невелик. Вещиц набралось не
слишком много. Город повысил цены на свой товар. Нет, не из скаредности, тут
причина другая. Во-первых, и в продуктовых магазинах нет-нет да и стали
появляться мясцо, масло, рыба. А это потому, что наши войска уже подступают
к самому Берлину. Выходит, войне скоро конец! На лицах, в глазах у людей
засветилась такая радость, что и не передать. Каждый встречный словно бы
улыбается чему-то. Даже столбы на улице будто поют: "Война кончается, война
кончается!.."
Прежде, бывало, о цене даже и не заикались. А сейчас - торгуются. А то
захлопнут дверь перед самым носом: "Ладно, миленький, как-нибудь перебьемся,
теперь уж недолго ждать..." Ну и пусть! Халим-абзый на них нисколько не в
обиде. Главное - это, стало быть, войне и вправду приходит конец! Как же
этому не радоваться? В тряпье ли дело? Война кончается - вот в чем! И
отойдет нужда таскаться в город с санками этими. Пожалуйста, просим милости,
в магазин! Покупай... Вот такие радостные вести везет нынче домой
Халим-абзый. Скорей бы добежать, обрадовать народ. А идти-то еще далеко!
Пока ты дойдешь, вдруг люди уже прознают все по радио ли, телефону... А
впрочем, чего волноваться? Такие вести, хоть сто раз повторяй, все равно
приятно. Так что беспокоиться нечего. Только вот метель бы приутихла. Глаз
не открыть. Из сил выбиваешься...
Слишком поздно обнаружил Халим-абзый, что за своими думами и не
заметил, как отстал от спутников. Поглядел вперед и за вьющимися по ветру
косами снега так никого и не разглядел. "А чего мне бояться? - успокоил себя
Халим-абзый. - Верст через пятнадцать снова будет село..."
Однако старик ошибался. То село давно осталось в стороне. Старик тянул,
тянул свой возок и остановился, стал оглядываться во все стороны. Ничего,
кроме снежной кутерьмы, не увидел. "Сбился..." - закралась ему в душу
опаска. Он взял с санок палку, стал разрывать снег. Докопался до земли,
сорвал травку, пожевал - то была не трава, а росток озимой ржи.
- Ну и слепец! - ругнул он себя. - Ты же заплутался. Что теперь делать
будешь?
Не долго раздумывая, повернул свои санки и двинулся обратно. Сперва он
еще различал собственные следы. Но вот и их не стало. Как быстро заметает!