"Эйв Дэвидсон. Связанные хвостом к хвосту короли (Авт.сб. "Феникс и зеркало")" - читать интересную книгу автора

чтобы мы никак не могли убежать. Нам не приходилось встречаться лицом к
лицу с опасностью наверху, не приходилось добывать пропитание. Мы должны
были только есть и пить, чтобы вырасти сильными - ты же видишь: мы намного
больше тебя - и спариваться. И все это согласно приказаниям Расы".
- Понимаю... Я не знал. Это хорошо, да. Это мудро.
В ответ на это Батюшки и Матушки раскричались. "Это нехорошо! - заявили
они. - Это немудро! Это неправильно! Когда мы были маленькие и
несмышленые, нас привязали друг к другу, и это было хорошо, да. Но держать
нас на привязи теперь нехорошо. Мы тоже хотим разгуливать на свободе! Мы
хотим увидеть златосияние и рабов, а не сидеть тут в сумраке на привязи!"
- Одноглазый! - закричали они. - Тебя выбрали, чтобы ты служил нам...
- Да, - пробормотал он. - Я принесу воды.
Но они хотели от него вовсе не этого. "Одноглазый, - зашептали они, -
хороший, красивый, умный, молодой Одноглазый со свежим дыханием. Освободи
нас! Развяжи эти узлы! Нам не достать до них, а ты сможешь до них
достать..."
Он запротестовал: "Я не смею".
Сердитые голоса зазвучали громче: "Ты должен! Так приказывает Раса! Мы
хотим править, и мы будем править, и ты будешь править вместе с нами!"
- ...спариваться с нами! - голос Матушки, на ушко. Он задрожал.
И снова они заговорили шепотом, с присвистом: "Слушай, Одноглазый, ты
ведь, наверное, знаешь, где находятся смертельные места и положенная на
виду еда, которую нельзя есть. Принеси сюда такой еды, положи ее. Мы будем
знать. Мы проследим, чтобы Смотритель съел ее, когда вернется. Тогда,
Одноглазый, тогда..."
И вдруг тишина.
Все подняли головы.
В низком голосе Батюшки пронзительно зазвучал страх: "Это дым!"
Но другой Батюшка сказал: "Раса позаботится, чтобы с нами не случилось
ничего дурного". И все остальные повторили его убежденные слова. Они
задвигались туда-сюда, характерным для них способом, странным,
ограниченным: несколько шагов в каждую сторону и кругом, и друг поверх
друга, и назад. Они ждали.
Одноглазому показалось, что дым становится гуще. А Матушка сказала:
"Пока мы ждем, давайте слушать, не идет ли Смотритель, не слышно ли шагов
тех, кого Раса пошлет спасать нас. А ты. Одноглазый, проверь пока узлы.
Посмотри узлы, попробуй, не удастся ли тебе освободить нас".
- Что это за разговор, "попробуй", "проверь", "посмотри"? - спросил
тогда Батюшка. - Стоит ему взяться за дело, и все будет готово! Разве мы
не обсуждали это меж собой, всегда, всегда? Разве мы не так решили?
Вторая Матушка сказала: "Это так. У Одноглазого есть свобода, полная
свобода передвижения, а у нас нет; он может добраться до узлов, а мы не
можем. Давай, Одноглазый. Действуй. А пока ты будешь освобождать нас, мы
станем слушать, а когда мы окажемся на свободе, нам уже больше не придется
дожидаться Смотрителя и прочих. Почему они не идут?" - растерянно и
ворчливо сказала она под конец.
И они кричали ему, чтобы он их отвязал и освободил их, и замечательные
вещи станут принадлежать ему вместе с ними. "А если нет, - визжали они, -
мы тебя убьем!"
Они оттолкнули его и велели начинать. Сильно пахло дымом.