"Эйв Дэвидсон. Феникс и зеркало (Авт.сб. "Феникс и зеркало")" - читать интересную книгу автора

в Египет. Он давно уже говорил мне об этом желании, вот только случая
подходящего не выпадало. Не мог же он, в самом деле, отправиться за море
на этих ненадежных корабликах - и не возражайте мне, господин, если не
хотите потерять моего расположения. Нет, сударь. Но вчера вечером, когда
луна была круглая и золотая, кот Королевич сказал мне: "О Аллегра,
вскормившая меня, наутро в Александрию отправляется Императорский корабль
с господином проконсулом..." Я почти без ума от того, что пришлось с ним
проститься.
Синий цвет неба стал фиолетовым, почернел, а старуха все бормотала свою
нелепую сказку о том, как Королевич (поджарый, матерый кошара, весь в
боевых шрамах) был приглашен на борт галеона как полубожество, усажен за
стол с серебряными тарелками и золотыми кубками, а корабль повез его
домой, где он замолвит за нее словечко сфинксам и священному быку Апису,
священным соколам и крокодилам... (*7) "А правда, похоже, состоит в том, -
подумал Вергилий, - что Королевича попросту изловил какой-нибудь
полуголодный обитатель трущоб, так что котик, поди, тушится теперь в
позаимствованной жаровне вместе с краденым луком, сворованным чесноком и
лавровым листом, сорванным с деревца". На пустой желудок Неаполь никогда
не отказывался от доброй порции "длиннохвостых кроликов".
Ну, впрочем, возможно, что и в самом деле некие набожные египтяне
действительно прихватили с собой Королевича и, ласково прижимая к груди,
повезли в деревеньку на Ниле, где он и проведет остаток своей жизни. А
после смерти его набальзамируют, похоронят и станут поклоняться ему как
божеству. Где тут правда, а где вымысел? С Аллегрой никогда не знаешь
наверняка, да и не только с ней одной.
Клеменс ушел домой, недовольно мотая своей лохматой головой и бормоча
что-то себе под нос, однако обещал наутро вернуться и обсудить проблемы
изготовления зерцала. Вергилий же, оставшись в одиночестве, понял, что
работать сегодня не сможет. И вот стоит теперь на крыше и болтает с
безумной женщиной. Лишь бы отвлечься от собственных тягот. Да и то - ее
увядшая женственность не может упрекнуть его утраченное мужество.
- Ну что же, Королевичу повезло, - вымолвил он. - Но каково вам,
госпожа Аллегра? Вы ведь потеряли его навеки...
Старуха что-то напевала, гундосила мелодию без слов, а ее коты друг за
дружкой вылезали на крышу и принимались драть когтями стены ее хибарки. Ну
что же, так она жила, и жить так ей нравилось.
- Моя госпожа ненавидит огонь, - произнесла старуха, неожиданно
прекратив свои завывания.
Двери "Повозки и солнца" распахнулись, наружу хлынул поток света и
запах кислого вина. Из таверны донесся шум, производимый ее завсегдатаями
- погонщиками, возницами и шлюхами. Дверь закрылась, и снова стало тихо.
- Как госпожа? - осторожно осведомился Вергилий.
Но он уже знал ответ, хотя и не представлял себе откуда.
- Императорши нет, мой господин, - пробормотала безумица, нагибаясь за
очередной порцией рыбных потрохов и кидая ее стае своих любимцев. Острый,
тошнотворный запах отбросов заставил Вергилия вновь прижать лист базилика
к лицу: ему вспомнились другие твари - более зловонные и более опасные,
чем все коты, вместе взятые.
- Корнелия, - сказал он вполголоса... его мысли блуждали где-то
далеко... Корнелия... мускус и розы... да, но куда более опасная, чем кто