"Эйв Дэвидсон. Феникс и зеркало (Авт.сб. "Феникс и зеркало")" - читать интересную книгу автора

как-то обставленным, да и то весьма скудно и нелепо. Здесь был ковер,
какие используют вместо седел, расписанный парфянскими орнаментами и
покрывавший что-то похожее на козлы с закругленными концами. Кроме ковра в
помещении имелся стол, на столе лежала большая, похожая на кодекс законов
книга, крайне обветшавшая; еще на столе имелась серебряная тарелка, на
которой сохли корка хлеба и рыбий скелет. Обстановку довершала кожаная
ширма поперек комнаты. Чувствуя, что усталость в ногах после тяжелого
подъема начинает уходить, Вергилий вздохнул и расправил плечи. За ширмой
кто-то пошевелился.
- Я не знал, что тут кто-то есть, - раздался голос, и ширма
отодвинулась в сторону. За ней было окно, и дневной свет хлынул в глаза
Вергилию, на мгновение его ослепив и заставив прикрыть глаза рукой.
- Я жду лорда-капитана, - произнес он.
- А... так идите сюда и ждите тут, здесь куда удобнее...
За ширмой обнаружилась ниша со скамейками вдоль стен. Наконец глаза
Вергилия привыкли к освещению, и он смог разглядеть незнакомца. В его речи
был явственно ощутим акцент - пунический либо сирийский, одет же он был по
последней неаполитанской моде и весьма изысканно. В манерах чувствовалось
воспитание, выглядел он крайне благопристойно. А вот его возраст было
невозможно определить. Он мог оказаться практически любым. Бледные-бледные
голубовато-зеленые глаза. Сложение...
- Меня зовут Ан-тон Эббед Сапфир, но здесь меня называют просто
Огненным Человеком. Легко понять почему. Я - финикиец. Наша кожа впитывает
в себя солнце, но совершенно не загорает. "Финикийцы" - это примерно и
означает "огненные люди". - Эббед Сапфир махнул рукой и лениво растянулся
на лавке. Помолчав, он добавил: - Лорда-капитана... странно, я, например,
его никогда не видел...
Проговорив все это, жестом руки он предложил Вергилию насладиться
видом, открывающимся из окон замка. Тут в помещении появился тартессит с
курчавой бородой, который, жестикулируя обеими руками, дал знак Вергилию
следовать за ним. Вергилий мгновение помедлил, финикиец же не обратил на
вошедшего ни малейшего внимания.
- А кто был тот, в пурпурной мантии? - спросил Вергилий, обернувшись к
Огненному Человеку.
Тень мимолетной тревоги скользнула по безмятежному лицу финикийца.
- Не спрашивайте ни о чем и не вмешивайтесь, - ответил он и вновь
отвернулся к окну, глядя на вытянувшиеся вдоль побережья предместья.
- А? - вдруг закричал курчавобородый тартессит. - А? Лорд-капитан?!
Почему?! - И здесь голос его внезапно сорвался на визг, он визжал, словно
роженица - взахлеб, совершенно не отдавая себе отчета в том, что кричит.
Тело его забилось на полу в агонии.
Мимо Вергилия пронеслась пурпурная мантия. Курчавобородый затих,
финикийца и след простыл. Тот человек, что стоял на камне в центре двора,
бежал теперь с отчаянным криком во внутренние двери. Он кричал что-то
странное, неартикулированное, бессвязное, что нельзя было счесть речью ни
на одном из существующих языков и наречий. С его меча стекали капли крови.
Вергилий бросился вслед за ним.
Все это показалось ему ночным кошмаром - бесконечные коридоры,
гигантские стены, полумрак, чадящие факелы, отдающиеся эхом крики безумца,
который в любой момент мог остановиться, развернуться и ринуться на