"Бэзил Дэвидсон. Операция Андраши " - читать интересную книгу автора

огне. Он ничего не сказал, но пока Бора что-то мурлыкал себе под нос, а их
лошади трусили по тропке под лесистым обрывом, он опять обдумывал факт,
который для него был неопровержимым доказательством. Он помнил, как лежал в
песке пустыни и считал немецкие транспортные машины, проезжавшие по шоссе.
Он помнил, какую песню пели немцы. В английской армии ее тоже пели. Лили
Марлен, девушка, которую любили по обе стороны фронта, королева Ливийской
пустыни в паршивом тысяча девятьсот сорок втором году.
Он прикинул. А ведь он здесь уже давно. Прошло почти три недели с тех
пор, как Корнуэлл отправился на север, на тот берег Дуная. Еще день-два пути
через Плаву Гору, и он сам доберется до Дуная, и тогда будет ясно, как идет
эта их дурацкая операция. Бог знает почему он чувствовал себя счастливым.
Незадолго до полудня они остановились, и Бора достал из седельной сумки
еду. До Главицы им осталось ехать часа два, сказал он.
- А на Главице должна быть десятка. Если только их оттуда не
перебросили.
Том безмятежно кивнул. О чем беспокоиться, когда тебя ведет такой
человек, как Бора?
- Знаешь, Никола, можно будет поесть у них, - решил Бора и
удовлетворенно рыгнул по обычаю стариков.
И он снова запел. На его маленьком крючковатом носу капельками оседала
влага расходящегося тумана, а губы были полуоткрыты - не то в улыбке, не то
из-за привычки дышать ртом.
Том понимал, чему радуется Бора. Еще несколько недель - и внезапно, за
один-два дня, кончится зима. Весна вступит в свои права, солнце станет
жарче, деревья раскинут шатры для всех, кто нуждается в приюте, А нуждаются
в нем многие. И они будут ночевать в лесу, всегда в лесу, а не в горестных
домах, опоясанных мерзлыми бороздами, которые оставили гусеницы танков,
когда зимой враг жег деревни, не в грязных сараях и конюшнях, а в зеленом
спасительном лесу.
Они сели на лошадей и поехали вниз по склону, в долину, которая
отделяет гряду Венац от одинокой Главицы. Вместе с ними по склону спускались
высокие деревья. Сквозь редеющий туман уже можно было разглядеть глубоко
внизу зеленые луга, а за ними вдали тянулась известково-серая равнина, где
враг нервно усиливал охрану, где проходила железная дорога, неимоверно
важная железная дорога, которая связывала Германию с Грецией. Том смотрел на
все это со спокойным удовлетворением. За этой южной равниной, видимые лишь в
самые ясные дни, вставали горы Югославии и простирались кровавые поля
сражений; а за горами далеко-далеко было море, а за морем - Италия и
будничный армейский мир, публичная арена продвижений по службе, медалей и
респектабельности. Совсем другой мир, думал он. И слава богу. Мир, которому
он не нужен. Мир, который не нужен ему.
Они ехали к Главице, и Бора перечислял тех, кого они могли там
встретить.
- Станко, - говорил он. - Станко там будет обязательно. Он отрядный
связной, знаешь ли, и его место там. Ну, и с ним его Милай. И еще Милко. И
Мирослав...
Опытная старая лошадь шла плавно. Спускаясь по тропе, она приседала на
задние ноги, и седло поскрипывало. Над головой смыкались ветки в
хрусталиках, оставленных туманом. День был ясный, и вдали на серой равнине
кое-где голубели пятна неба, отраженного в воде. Ему было хорошо, и он