"Лев Иванович Давыдычев. Эта милая Людмила (Роман для?детей и некоторых родителей) " - читать интересную книгу автора

бы тебе регулярно. А ты себе сиди или лежи на здоровье.
- Больше ничего?!
- Ну вот, чтоб здоровье твое не подорвалось, гулять бы тебя на свежий
воздух выпускали. Ненадолго, конечное дело, а то устанешь, потеряешь
музейный вид.
- Нарочно, дед, ты меня дразнишь, - поразмыслив, Герка с довольно
сильным сожалением вздыхал. - Придумываешь ты всё.
- Ничего я не придумываю. Нет у меня такой привычки. - Дед Игнатий
Савельевич хитровато щурился, притворялся, что обижен недоверием внука. -
Съезжу вот в город, всё там доподлинно и разузнаю. Зайду, конечное дело, в
областной краеведческий музей и - прямым ходом к директору. Так, мол, и так,
не желаете ли иметь новый экспонат - может быть, самого ленивого и к тому же
самого избалованного внука на всем нашем земном шаре? Директор, я полагаю,
само собой, обрадуется: мы, мол, давным-давно такого разыскивали. Во многие
города, посёлки и села запросы делали - никакого положительного результата!
А у нас, мол, и клетка научная или загородка специальная уже изготовлена для
столь ценного экспоната.
Дед Игнатий Савельевич говорил до того серьёзно, что не поверить ему
было бы вроде невозможно, и Герка не знал, чего и делать: радоваться или
огорчаться. Конечно, эх, как интересно и в музей попасть вместо школы, но
ведь не самый же ленивый и не самый же избалованный он внук на всем нашем
земном шаре? Конечно нет! И тут Герку охватывало другое сомнение: не
поверишь деду - он обидится, и не видать тебе музея, вернее, никто тебя в
музее не увидит. Или - ещё хуже: поверишь деду, а он расхохочется.
А тот продолжал ещё более серьёзным, даже важным и с оттенком
торжественности тоном:
- Как только ты в научной клетке или специальной загородке окажешься,
так тебя сразу и по телевизору покажут. Да ещё, может быть, по цветному!
Представляешь картину?
- Ты уверен, что и по цветному могут? - От восторга голос у Герки
понижался до хриплого шёпота. - Уверен?
- Конечное дело. Знаешь, сколько комментаторов разных соберётся,
корреспондентов да дикторов всяких?! Потом тебя обязательно для газет
сфотографируют, а то и для обложки журнала "Огонёк"! Тогда тоже разноцветным
получишься.
- Ой, дед, дед! - радостно и почти неуверенно вскрикивал Герка. -
Откуда ты всё это взял?
- Потом про тебя по радио передавать будут. Там, значит, всё с музыкой
пойдет.
Тут Герка совсем уже не выдерживал и со слезами в голосе спрашивал:
- А ты не врёшь? Не сочиняешь? Не выдумываешь?
- Не вру, не сочиняю и не выдумываю, - с достоинством, но устало
отвечал дед Игнатий Савельевич. - Потом тебя ещё кино снимать приедет.
- Ну... - Обессиленный волнением, Герка терял дар речи. - Ну... - И
лишь через некоторое время, собрав силы, он умолял: - Дальше рассказывай,
дальше!
Тогда дед Игнатий Савельевич медленно доставал кисет, ещё медленнее и
очень долго искал по всем карманам аккуратно сложенную квадратиками бумагу,
неторопливо отрывал листочек, старательно сгибал его, осторожно развязывал
кисет, насыпал в бумажку табак, свертывал цигарку, завязывал кисет, по всем