"Сергей Давыдов. Приключения Митьки-минера, мастера Сверлилкина и пастуха Калины " - читать интересную книгу автора

А впрочем, хорошо, что не сказал... Слава богу, что не сказал! Штубе
сразу бы заорал: "Почему плохо следил за ним! Упустил!" Нет, нет. Нельзя
было говорить. Да может, он и не сбежал. Отыщется ещё, может. Но что же
ему-то, Шашкину, теперь делать? Идти боронить? Да это же смерть прямая! Ну
уж не-ет...
Шашкин вытащил из кармана бутылку и, запрокинув голову, стал жадно пить
из неё, не обращая внимания на то, что стоит прямо посреди дороги, а
неподалёку, у колодца, старухи смотрят на него и качают головами.
- Сдурел конюх-то, - сказала одна, заслоняясь от солнца краем платка.
- Сдуреешь, - ответила другая, вытаскивая из колодца ведро. - Его
очередь боронить-то! Э-эх, осподи! Жизня!
Шашкин опустошил бутылку и, швырнув её в кусты, пошел к колодцу.
- Эй, бабки! Мой дом знаете? Лучшая изба на селе!
- Знаем, знаем, как же, - дружно ответили бабки, - лучшая!
- Меняю! - Шашкин застучал себя в грудь кулаком. - Вот тебе крест! Эй,
Дунька, или ты, Клавдия, у тебя ведь не изба, а баня гнилая. Давай меняться!
- Да ты что... ну тебя! Шутки худые больно!
- Я не шучу, вот, - закрестился Шашкин. - Бери, говорю. Только сходишь
к развилке и бери! Все отдам, а?
Бабки подхватили свои ведра и подались от Шашкина в разные стороны.
- Гады! Партизаны! - пьяно орал Шашкин им вдогонку. - Всех выдам! Из-за
вас гибнуть должен!
Митька сидел на крыльце своей избы и слышал всё.
- Ну, Шашкин! Всё! Догулялся, - приговорил конюха Митька. - Я тебя
ужо... Я тебя, подлец!
Но мал ещё был Митька и не знал, что не так-то просто и легко
разделаться с подлостью. Не знал, что часто из-за подлецов гибнут хорошие
люди, а они, подлецы, выходят из воды сухими.

Глава IX
МИТЬКА-МИНЁР

Красное с нежными реденькими сквозными облачками нависло небо над
березами. Митьке казалось, что вершинки берез держат это небо. Шумят и
гнутся под его тяжестью. В конце концов не выдержат вершинки - и небо
прижмется к земле, и тогда придет ночь.
И тогда Митька установит мину...
Хуже любого немца Шашкин! Зимой троих мужиков выдал, и все говорят, что
их расстреляли. Теперь снова выдает! Если бы его партизаны поймали (не зря
он их пуще огня боится), они бы с ним чикаться не стали! Дезертир и
предатель! А что он творил, когда немцы наступали...
Митька лежал в березняке, дожидаясь ночи. Ушел из дома, пока мать не
пришла. Да и легче днём из села уходить. Вечером заставы всюду.
Где-то неподалеку пас скотину Калина. Тоненькие перезвяки колокольцев
доносились до березняка.
Пусть пасет! Митька решил и ему не показываться.
Завтра Калина пойдёт боронить. Эх, если бы сказать, что ничего ему не
будет завтра. Нельзя! Вдруг проговорится. Перетерпит как-нибудь!
Митька захотел пить, поднялся, где-то неподалеку был ручей, отыскав
его, лег на бережок и принялся пить, трогая губами красное небо, зеленые