"Юрий Владимирович Давыдов. И перед взором твоим... (Опыт биографии моряка-мариниста) " - читать интересную книгу автора

чтения. Давно сказано: человечество, старея, отдает лучшие книги юношеству.
То есть Алифанам, где бы они ни жили, на Растеряевой улице или во
французском захолустье.

Глава первая


1

Купель готова. Нынче сельскому попу крестить барского первенца. Мужчина
явился в мир. И пребудет, пока не зазвонит по нем колокол.
Мальчонку несут к купели. Мир для младенца беззвучен, невидим. Но ведь
это уже его мир. И на дворе этого мира стоит весна. Весна тысяча семьсот
семьдесят шестого года.
Из дальних далей доносится топот повстанцев. Довольно дебатов, спор
решит оружие. Мятежники воюют не по правилам? Тем хуже для солдат
английского короля Георга III. Тем хуже для бостонского гарнизона.
Пушечный гул вместе с гулом Атлантики катится из Нового Света: Америка
отламывается от британской короны.
А здесь, поближе - в Старом Свете?
Вешнее солнце 1776 года заглядывает в Фернейский замок. Вешний луч
ловят морщинистые руки "короля республики наук и искусств". Ему восемьдесят
два. Беззубый рот провален. Но он очень зубаст, зубаст, как щука, этот
старый господин Вольтер.
Лужи на мостовых Парижа. Парижанин глазеет на мятежного чудака
Жан-Жака. В кафе "De la Regence" моют окна. Светлые блики падают на
шахматный столик. Наверное, вечерком придет Дени Дидро. О-о, мсье отлично
играет в шахматы. Но самые лучшие партии разыграл Дидро в огромном круге
Знания.
Весна не избавляет от государственных забот. Шестнадцатый Людовик
собирается поохотиться в окрестностях Фонтенбло. Умный интриган маркиз
Помбаль что-то нашептывает своему повелителю, кретину Хозе I португальскому.
Карл III испанский милостиво дозволяет первому министру графу Флорида-Бланко
набивать королевскую мошну. В Потсдаме, во дворце Сан-Суси, размышляет о
прусском могуществе серьезный и трезвый Фридрих II.
Европеец шлет в океаны корабли. Капитан Джемс Кук вновь склоняется над
картами Великого, или Тихого. Менее отважные, но куда более оборотистые
капитаны навастривают "гвинейцев". Кили этих кораблей чертят знаменитый
треугольник: Европа - Африка - Америка - Европа. Ветры и течения работают на
барышников. Барыш верный, почти стопроцентный. Грузовой поток не иссякает.
Из Европы в Африку: металлические бруски, мануфактура, бренди. Из Африки в
Америку: рабы, рабы, рабы. Из Америки в Европу: табак, хлопок, сахар, ром.
Вперед, "гвинейцы", вперед к Золотому берегу!
Золотой берег не только в Африке. И пахнет он не только пронзительным,
как горе, потом черных невольников. Он пахнет и пряностями Индонезии. Он
алеет бенгальским маком, дающим молочно-белый сок. Белый сок, густея,
меняется в цвете: желто-красный, медно-красный... Ныне, в 1776 году, опять и
опять будут действовать рычаги великой контрабанды, той, что доставляет в
Китай опиум. "Шуми, шуми, послушное ветрило..."
Ветрила шумели в океанах, а над огромной северной державой мало-помалу