"Юрий Владимирович Давыдов. Сенявин " - читать интересную книгу автора

Кутузов с той тонкой осмотрительностью, которую одни принимали за
робость, а другие за лукавство, уговаривал отходить, изматывая чужие силы,
отходить, исподволь концентрируя свои силы. Увы, Кутузова оттеснили.
Приблизили австрийского генерала Вейройтера, хотя Кутузов номинально
оставался главнокомандующим.
Если Кутузов хотел и мог отступать, то Наполеон не хотел и не мог
наступать. Он слишком отдалился от Франции и слишком приблизился к Пруссии,
еще не потерявшей ни одного пехотинца. Вот почему Наполеон чуть попятился,
искусно разжигая петушиный задор Александра. Вот почему, беседуя с его
уполномоченным, Бонапарт прикинулся грустным, даже унылым. И добился того,
чего добивался: решительное сражение стало делом ближайших дней, ноябрьских
дней 1805 года.
Моравия - край гористый. Где горы, там и плоскогорья, там и долины. В
Моравии они плодородны - пашни, виноградники, луга... Праценское плоскогорье
раскинулось западнее деревни Аустерлиц.
Еще не встало солнце, но уже гасли бивачные огни. И уже готовились в
бой полки, хотя многие высшие офицеры так и не постигли высокомудрую
диспозицию Вейройтера.
В предутренний туманный час Александр и Кутузов объезжали войска.
- Ну что? - улыбнулся император, - как вы полагаете, хорошо пойдет?
Кутузов ответил как заученное:
- Кто может сомневаться в победе под предводительством вашего
величества!
Александр улыбнулся еще лучезарнее:
- Нет, вы командуете здесь, а я только зритель, - и тронул коня.
Кутузов помедлил. Потом произнес, не то размышляя вслух, не то
обращаясь к бригадному генералу, находившемуся рядом: "Вот прекрасно! Я
должен здесь командовать, когда я не распорядился этою атакой, да и не хотел
вовсе предпринимать ее".
И еще один характерный диалог запомнился очевидцам.
Царь: Михайло Ларионыч! Почему вы не идете вперед?
Кутузов: Я поджидаю, чтоб все войска колонны пособрались.
Царь: Ведь мы не на Царицыном лугу, где не начинают парада, пока не
придут все полки.
Кутузов: Государь! Потому-то я и не начинаю, что мы не на Царицыном
лугу. Впрочем, если прикажете...
Кутузов, как мог, насколько мог, тормозил отправку колонн с Праценской
позиции. Михаил Илларионович будто подслушал слова Наполеона: если русские
покинут высоты, они погибли бесповоротно.
А колонны - согласно Вейройтеру - уходили одна за другой. Кутузов, как
мог, насколько мог, цеплялся за холмы. Лишь после двухчасового сражения
солнце Аустерлица озарило Наполеона. Утвердившись на высотах, он бросился на
оба неприятельских фланга.
Вдали от боя, изнемогая от страха и стыда, Александр свалился с лошади
и зарыдал. Ночевал он в какой-то деревушке, на соломе. Спал худо: извините
прозаизм - его мучил понос.
Аустерлиц прикончил кампанию 1805 года.
Австрийский император Франц безмолвно подписал все условия,
выставленные Наполеоном. Российский император Александр убрался в Северную
Пальмиру.