"Юрий Владимирович Давыдов. Белый всадник " - читать интересную книгу автора

- Без промашки, ваше высокородие, как есть без промашки. Можно бы прямо
и вашгерд ладить да и намывать, намывать. Не думаючи.
- Не думаючи... Не думаючи, братец, только пиво пьют, да и то, ежели
задаром... Закладывай шурфы. - Он легонько подтолкнул Фомина и посмотрел на
Али: - Вот вам, Али, еще сюрприз. Однако посмотрим. Но полагаю, ошибки нет.
Золото было. И опять же, как близ Кезана, ярко-желтое. Хор-рошее
золото. И - по расчислению Егора Петровича - много. Он подумал: "Знать бы о
сем раньше, так не в Кезане, а вот здесь самое место для большого прииска.
Ну, что ж, пометим..." Он стал определять координаты местности. Потом достал
из толстого кожаного футляра походную карту. Илья Фомин помогал ему...
Огрузая в песках, спотыкаясь о каменный щебень, отряд двигался вверх по
сухому ложу Тумата, словно по дурной, но все ж сносной дороге. Дорога
сужалась, все чаще преграждали путь гранитные завалы.
Настал день, когда бинбаши и юзбаши объявили, правда в очень осторожных
выражениях, что ни верблюды, ни лошади дальше идти не могут. Офицеры не
врали. Ковалевский не спорил. Спросил только:
- А пешком можно?
Турки нехотя:
- Можно.
Ковалевский улыбчиво:
- Пойдем пешком.
- А караван?
- Мы пойдем - мои соотечественники и пехотинцы. Вы будете ждать нас
здесь.
Офицеры перевели дух. Что-то ехидное мелькнуло на их лицах. Егор
Петрович насторожился:
- Мой приказ не забыли? (Капитаны и майоры смотрели агнцами.) Прошу
помнить: никаких враждебных нефам действий, - сказал Ковалевский сухо: он
догадался о замыслах офицеров - поохотиться за рабами в его отсутствие.
В тот день белый всадник спешился. Припасы были взяты на шесть дней.
Солдаты взвалили мешки на спину, и маленький отряд пошел дальше.
Теперь лишь от избытка почтительности можно было величать Тумат рекой.
"Прости господи, дохлый ручей. Но корень в ином, - думал Ковалевский, - ведь
совсем неподалеку места, где французы д'Аббади полагают начало Нила. Вот в
чем корень!"
Чернокожие солдаты шли так, будто не было палящего зноя, будто не было
за плечами тяжелых мешков с припасами, а руки не затекали от ружей.
- Вот, - теребил Егор Петрович Левушку, - вот полюбуйтесь-ка. Да нет,
нет - вот! Что за соколики! Идут себе как ни в чем не бывало. Трын-трава.
Таким бы солдатушкам да дельных офицеров - ого-го-го!
Ценковский, до смерти усталый, вяло кивал.
- А Илья наш что гончая - все впереди бежит, - весело говорил Егор
Петрович, чувствуя необыкновенный душевный подъем и радостное возбуждение. -
А все отчего? Старатель, кровушка играет. У него дед старатель, отец тоже.
Потомственный...
Крики и выстрелы позади заставили его обернуться в испуге. Что такое
приключилось? Оказалось, солдаты изловили пятерых горцев. И вот на тебе:
валят толпой, подталкивая пленников.
Ковалевский насупил брови:
- Переводчик найдется?