"Юрий Владимирович Давыдов. Белый всадник " - читать интересную книгу автора

горах. В старом учебнике Арсеньева, который любил перелистывать в молодости
Егор Петрович, было напечатано: Нил берет начало в Лунных, или Эфиопских,
горах. Перед тем как приехать в Каир, Егор Петрович вычитал во французских
газетах, что братья д'Аббади открыли истоки Белого, то есть настоящего, Нила
в той же широте, куда должны были привести Ковалевского поиски золотых
россыпей. Итак, Ковалевский Егор подтвердит или опровергнет укоренившееся
мнение.
Двоякая, стало быть, цель влекла его в долину Тумата: золото и нильский
исток. Что было важнее ему? По чести, второе. Вот об этом-то и размышлял
путешественник и на походе, рассеянно вслушиваясь в песни своей "гвардии", и
на привалах, когда горели костры, а в медных котлах варилось мясо, и в синий
вечерний час, когда вокруг лагеря сторожко бродили часовые и гиены...
На горной гряде Бени-Шанглу он увидел вблизи и во множестве чернокожих.
Ковалевский вошел в деревню. У бамбуковых хижин-тукули были островерхие
крыши, похожие на колпаки ярмарочных петрушек.
Его сопровождали Ценковский и солдатик, знающий наречие местного
племени. Он был не дурак, этот босоногий воин со стареньким, но вполне
исправным ружьецом: он сразу же сказал перепуганным горцам, что белый
всадник никому еще не делал зла.
Этого было довольно. Пусть белый всадник будет гостем, сказали горцы,
пусть он переступит порог любой тукули или сядет вот там, под деревом, где
собираются деревенские сходки, пусть отведает все лакомства. И они наклоняли
головы, и в густых курчавых волосах клонились разноцветные перья, и на груди
постукивали ожерелья из слоновой кости.
"Так вот они, эти "страшные черные люди", вот те, коих многие европейцы
ставят на последнюю, самую низшую ступень рода человеческого. И даже Руссо,
свободолюбец Руссо. Какое самодовольное заблуждение!.."
Ковалевский тронул за руку солдата:
- Скажи, мы хотим посмотреть их жилища. Скажи, нам не надо никаких
даров. Скажи, если есть больные, мы можем пособить. Спроси: они видели
галла? Правда ли, что галла умеют добывать железо?
Два дня и две ночи провел отряд в деревнях Бени-Шанглу. Два дня
посещали горцев Ковалевский с Ценковским. И две ночи от селения к селению
сигнальные огни несли удивительную весть о белом всаднике, который не
обижает никого. Неслыханная, поразительная весть летела эхом, обгоняя
Ковалевского.
Спустившись с Бени-Шанглу, отряд опять вышел к Тумату. Здесь никогда не
показывался ни один египтянин, ни один европеец. Ковалевский усмехнулся,
вспомнив Гамиль-пашу: "Но там никто не был".
На песчаном, высохшем ложе реки громоздились огромные глыбы
мелкозернистого гранита. Что за великан, озоруя, набросал их в беспорядке да
и оставил добрым людям на изумление? И что за кудесник изукрасил берега?
Странный кустарник, совсем без листвы, но весь усыпан цветами, пахучими, как
жасмин.
- Asclepias laniflora, - сказал Левушка, жрец ботаники.
- Laniflora так laniflora, - согласился Ковалевский. - А уж золотишко
всенепременно-с имеется!
Эх и засуетился Илюшка Фомин, заблестели у него глаза.
- Шурфы, - говорил, - шурфы закладывать надо.
- Чуешь? - засмеялся Ковалевский.