"Юрий Владимирович Давыдов. Смуглая Бетси, или Приключения русского волонтера" - читать интересную книгу автора

Вот Тимоха - другое дело.
Дворовый Воронцовых Тимоха сопровождал юного графа. Юный граф
путешествовал. В Париже он отдавал визиты светочам наук и искусств. Ерофей
Никитич застал его однажды в кабинете академика Бюаша. Метр лестно
аттестовал мсье Каржавина. Юный Воронцов был любезен, но холоден. А Тимоха,
слуга Воронцова, тянулся к землякам, что, по правде сказать, не больно
радовало Ерофея Никитича - не по сердцу был ему этот воронцовский дворовый:
тот, кто тщеславится богатством и знатностью своего барина, своего
душевладельца, тот вдвойне раб, вдвойне холоп.
Повадившись на каржавинские антресоли, он утолял Федино любопытство.
Выходило так, будто Тимоха был не слугой, а вторым "я" своего господина.
Вместе числились они в Шево-Летер, кавалерийской школе; принимали туда лишь
по приказу короля. Их сиятельство был зван повсюду. Ну, сталоть, и он,
Тимоха, тоже. Они в Версале как дома, все двери настежь. Вот так-то, братец
Феденька, живем, не тужим.
И братец Феденька уже не заряжал мушкет для храбрецов Мартена, а тоже
числился в Шево-Летер. У него была дама сердца. Она ехала в карете, он рысил
обочиной. Она грациозно улыбалась, он приподнимал шляпу. Впереди, на холме,
стояла зубчатая башня, над башней вились флаги; еще минута - и блеснет
золотая труба, горнист, раздувая щеки, возвестит всей округе об отважном
рыцаре Теодоре. Там, в башне, он, кавалерист, поцелует даму сердца.
И он поцеловал ее на темной лестнице.
- Сударь, вы меня электризуете! - вспыхнула Лотта.
Господи, откуда она подцепила такое? То было светским признанием в
любви. Может, слыхала от клиенток шляпницы Жакоб? Во всяком случае, девочка
знала, что значит "электризация", а кавалерист не знал. И, потупившись,
объяснил свой поцелуй тем, что Лотта очень похожа на его, Теодора, старшую
сестру... Ах, и только-то? Лотта надула губки. И вдруг спросила, хороша ли
сестрица мсье Теодора? "Очень!" - пылко воскликнул мальчик. И тогда Лотта,
опустив реснички, жарко поцеловала очаровательного кавалериста из
королевской школы Шево-Летер.
Обоюдная "электризация" осталась вне бдительного дозора дядюшки Ерофея.
Ничего не подозревая, он сделал так, чтобы они часто оставались наедине.
Дядюшка Ерофей велел племяннику ликвидировать Лоттину безграмотность.
"Польза обоюдная", - сказал Ерофей Никитич богине пирожков. Толстуха
подмигнула: "О да, обоюдная!" Ерофей Никитич покраснел. Он вовсе не
выгадывал время для свиданий. А пишущий эти строки привел сей эпизод не ради
игривости, а чтобы подчеркнуть желание дядюшки Ерофея просветить сиротку,
его тонкую педагогику по отношению к племяннику: уча других, мы учимся сами.
Он был доволен Феодором-Теодором. Прилежен. Успехи быстрые. Латынь и
французский, математику и географию, постигая легко, забирает в память
прочно. Но племяннику говорил: "Не обольщайся! У каждого из нас знание
ограниченно. А то, чего каждый из нас не знает, - безгранично. Не к смирению
зову тебя, оставим его послушникам. Нет, к бунту зову, противу себя бунтуй,
не давай потачки: nulla dies sine linea*.
______________
* Ни одного дня без черточки (строчки) - латинское выражение,
означающее, что не следует и день пропустить без упражнений в своем
искусстве, в своем ремесле.