"Жан д'Айон. Заговор Важных ("Луи Фронсак" #2) " - читать интересную книгу автора

бы стать, как и вы, нотариусом или же оставаться лакеем, как его отец...
Тут вмешался Монтозье:
- Моя дорогая Жюли, я с вами не согласен, Поклен всего лишь дебютант,
но он талантлив, и у него, несомненно, есть будущее. Вот увидите, через
несколько лет вы пожалеете об этих словах. Мне понравились обе пьесы, и
сыграны они прекрасно, поэтому я ничуть не жалею, что провел сегодняшний
вечер в театре.
Жюли д'Анжен взглянула на него, не считая нужным скрыть свое презрение,
и не удостоила его ответом. В особняк Рамбуйе они вернулись в молчании.

9
Февраль, март и апрель 1643 года

Весна решительно не желала наступать. Январь шестьсот сорок третьего
года выдался холодным, в феврале все окончательно заледенело, а на последней
неделе зимы метели и вовсе бушевали каждый день. По утрам на улицы выезжали
телеги, подбиравшие и отвозившие на кладбище Невинно убиенных трупы
замерзших и умерших от голода.
Жизнь Луи текла без особых потрясений. Он прекратил свои разыскания и
работал исключительно в семейной конторе, ибо, когда холода стали совсем
нестерпимыми, заболел Жан Байоль, и отец с работой не справлялся. К тому же
отыскать Пикара не представлялось никакой возможности.
Расследование Гастона застыло на мертвой точке; казалось, причины
убийства Бабена дю Фонтене так и останутся неизвестными.
Новых подтверждений существования связи между Живодером и маркизом де
Фонтрай не обнаружилось, и Гастон уже склонялся к мысли, что речь шла о
простом совпадении.
Луи неоднократно навещал друга, желая знать, какие у того новости, а
также рассказывая ему о тщетных поисках Пикара, которые он вел в парижских
кабаках. Вот и сегодня они беседовали в кабинете Гастона.
Луи выглядел таким обескураженным, что Гастон перевел разговор на
другую тему.
- Помнишь, когда мы в январе были у Мазарини, пришли сообщить, что его
величество плохо себя почувствовал и слег в постель. Так вот, с тех пор
король не встает.
Луи встревожился:
- А каким недугом болен его величество?
- Даже не знаю, - недоуменно пожал плечами комиссар. - Боли в желудке,
лихорадка... Лафема сообщил мне, что консилиум врачей решил очистить королю
желудок. Его величество очень ослабел, почти ничего не ест, его часто
тошнит. И улучшения не наступает.
Гастона, казалось, нисколько не волновало то, о чем он рассказывал,
однако Луи содрогнулся. Не так давно он уже слышал о подобных симптомах.
Я просто паникер, убеждал он себя, что общего болезнь короля может
иметь с болезнью, отправившей на тот свет Дакена?
Гастон продолжал говорить, но Луи уже не слышал его.
Два последующих дня он думал только о странной болезни короля.

В конце февраля, кажется, во вторник, когда Бутье, обедавший у
Фронсаков, заговорил о недуге короля, Луи немедленно начал выспрашивать у