"Маркиз де Сад. Занимательные истории, новеллы и фаблио" - читать интересную книгу автора

чувственность дает о себе знать, и недостающее мы компенсируем между собой.
Если удается удачно все скрыть, чаще всего мы приобретаем лоск
неприступности. Таким образом, природа довольна, приличия соблюдены и нравы
не оскорблены.
- Вот что называется настоящей софистикой! С ее помощью можно доказать
все, что угодно. На что же вы сошлетесь, не находя оправданий в нашу пользу?
- Вам, мужчинам, нет оправдания, у вас совсем иные исходные
предпосылки, и поэтому не может быть подобных страхов. Ваша победа
заключается в нашем поражении... Чем более вы приумножаете свои завоевания,
тем громче становится ваша слава. И вы отказываетесь от чувств, которые мы
вам внушаем, лишь из-за порочных и извращенных наклонностей.
- Готов предположить, что вы собираетесь обратить меня в другую веру.
- Признаться, мне хотелось бы.
- Что же вы выиграете от этого, раз и сами пребываете в заблуждении?
- Это мой долг перед слабым полом. Я люблю женщин, и мне приятно
потрудиться им во благо.
- Если это чудо произойдет, его последствия будут не столь
бескорыстными, как вы, похоже, полагаете. Я готов был бы переменить веру
лишь ради одной женщины, не больше... чтобы попробовать.
- Что ж, это честный принцип.
- Конечно, я чувствую некоторую настороженность. Можно ли принять
решение, не отведав всего до конца...
- Как?! У вас никогда не было женщины?
- Никогда, а вы... случайно, не можете похвастать такой же
нетронутостью?
- О, нетронутостью, нет... женщины, с которыми мы общаемся, такие
искусные и ревнивые, что не оставляют нам ничего... но я никогда в жизни не
знала мужчину.
- Вы что же, дали клятву?
- Да, я не желаю ни видеть, ни знать их, кроме одного, такого же
необычного, как я.
- Сожалею, но не могу дать такого же обещания.
- Я и не представляла, что можно быть настолько бесцеремонным...
При этих словах мадемуазель де Вильбланш поднимается и говорит
Франвилю, что тот волен уйти. Наш юный влюбленный, не теряя присутствия
духа, делает глубокий поклон и готовится выйти.
- Вы возвращаетесь на бал? - сухо спрашивает мадемуазель де Вильбланш,
глядя на него с досадой, к которой уже примешивается самая пылкая любовь.
- Ну да, кажется, я уже вам говорил.
- Итак, вы не способны принять жертву, которую я вам предлагаю.
- Как? Вы чем-то жертвуете ради меня?
- Я ничего не вижу, ничего не понимаю после того, как имела несчастье
познакомиться с вами.
- Несчастье?
- Вы... вы принуждаете меня пользоваться этим словом, и в вашей власти
заставить меня употребить другое, противоположное по смыслу.
- Как соотнести все это с вашими вкусами?
- От чего только не откажешься, когда любишь!
- Хорошо, пусть будет так, но ведь вам невозможно будет любить меня.
- Сознаюсь, невозможно, если вы сохраните те отвратительные привычки,