"Лион Спрэг де Камп. Аристотель и оружие" - читать интересную книгу автора

проекту.
- Что?! - закричал я. - Но вы не можете закрыть исследования сейчас,
когда мы стоим на пороге...
- Прости меня, Шерм, но я все могу. Комиссия по атомной энергии вынесла
вчера соответствующее постановление. Оно еще не было официально
опубликовано, но я получил указания остановить работы, как только я сюда
вернусь.
- Эти ничтожные невежественные выскочки...
- Сочувствую вам, но у меня нет выбора.
Я потерял самообладание и в открытую стал угрожать ему, что в любом
случае буду продолжать исследования. Это было глупо, потому что ему ничего
не стоило уволить меня за неподчинение. Однако я знал, что он ценит мои
способности, и рассчитывал, что по этой причине он не захочет расстаться
со мной. Но он решил поймать сразу двух зайцев.
- Ну, если вы так настроены, то вопрос будем считать закрытым. Ваша
группа будет распущена и люди распределены по другим лабораториям. За вами
сохраняется прежний оклад-и должность консультанта. Затем, когда вы
сможете мыслить здраво, мы попытаемся найти вам подходящую работу.
Хлопнув дверью, я выбежал из кабинета и пошел домой, чтобы все
обдумать. Здесь мне следовало бы рассказать немного о себе. Я считаю, что
я уже достаточно стар, чтобы быть объективным, и у меня впереди осталось
слишком мало времени, чтобы имело смысл притворяться.
Я всегда был мизантропом, склонным к уединению. Я не любил людей и не
слишком ими интересовался, а они платили мне той же монетой. В обществе я
чувствовал себя не в своей тарелке, У меня был талант всегда говорить не
то, что нужно, и выставлять себя на посмешище. Я никогда ни с кем не
находил общего языка. Даже если я внимательно следил за каждым словом и
жестом, я никогда не мог предугадать реакции окружающих. Я считал, да и
сейчас считаю, что люди - это глупые и опасные безволосые обезьяны с
непредсказуемым поведением. Если я пытался держать язык за зубами, следил
за каждым своим словом и таким образом избегал возможности совершить
какой-либо неуместный поступок, то окружающим это тоже не нравилось. Про
меня говорили, что я холоден, чопорен и недружелюбен. И это тогда, когда я
изо всех сил старался никого не обижать и держаться вежливо.
Я никогда не был женат и в то время, о котором пишу, приближался к
зрелому возрасту, не имея ни одного друга, да и знакомых у меня было не
больше, чем того требовалось для моей работы. Я мог бы найти оправдание
своим взглядам, напомнив Вам о греховности и порочности человечества, но
не делаю этого, ибо Вы и сами, я думаю, достаточно знаете об этом.
Моим единственным занятием помимо моей работы было увлечение историей
естествознания. В отличие от многих моих коллег-натурфилософов я имел
склонность к истории, подкрепленную поверхностным гуманитарным
образованием. Я был членом Исторического общества, и мои статьи по истории
естествознания появлялись в печати.
Я вернулся в свой маленький домик, чувствуя себя Галилеем. Это был
ученый, которого во всем мире за несколько веков до моего времени
преследовали церковные власти за создание астрономической теории, так же
как и в этом мире в Европе несколько веков тому назад преследовали Георгия
Шварцхорна.
Я чувствовал, что я родился слишком рано. Если бы только наука в моем