"Лайон Спрэг де Камп. Стрелы Геркулеса" - читать интересную книгу автора

- Все готово. Отплываем сегодня утром на "Муттумалейн" капитана
Ифбаала.
- Снова финикиец!
- Ничего не поделаешь. В ближайшие десять дней отплывает только он,
если не считать капитана Страбона. Собирай вещи, мы отправляемся в путь.


Велия


Улетел сильный северный ветер, который дул весь вчерашний день, оставив
после себя оживленный бриз. "Муттумалейн" нашел приют у небольшой каменной
пристани: пирс, начинаясь у пляжей Кумая, серпом загибался в Тирренское
море. Шаткая доска сходней служила мостом между пристанью и высоким
планширом судна - пузатого корабля с окрашенной в ярко-алый цвет палубой и
черным корпусом, над которым возвышалась одинокая мачта с желтым квадратным
парусом, а на корме располагалась каюта размером не больше собачьей будки.
Около мачты были грудой навалены весла, а на корме лежали два сложенных
посадочных трапа, короткий и длинный.
Рабочие, громко перекликаясь по-оскски, грузили в трюм бочки с вином и
оливковым маслом, тюки с полотном, мешки с солью. Восемь смуглых
матросов-финикийцев в одних набедренных повязках, вооружившись веревками,
закрепляли грузы. На пирсе стояли пассажиры в ожидании окончания погрузки.
Капитан Ифбаал находился на палубе (там, где у планшира начинались
сходни) и делал пометку на вощенной деревянной табличке каждый раз, когда на
борт поднимался очередной груз. Вместо украшенного вышивкой плаща, который
был на нем вчера у пещеры Сивиллы, он оделся в обычный наряд финикийского
моряка - блузу с короткими рукавами и кильт, поверх которых была наброшена
короткая накидка, защищающая от легкого бриза. На голове капитана был надета
круглая шапочка. Шею, как и вчера, украшало ожерелье из стеклянных и медных
изображений финикийских богов. Капитан был мужчина среднего роста, слегка
сутулый, худой до невозможности, с носом, похожим на ястребиный клюв.
Рядом с ним стояли два местных купца и также делали пометки на
табличках. То и дело погрузку останавливали, и Ифбаал начинал спорить и
переругиваться с тем или иным купцом.
Около люка погрузкой руководил помощник капитана - ничем не
примечательный невысокий мужчина. Когда последний мешок с солью скрылся в
трюме, Ифбаал сделал знак спутникам Коринны - телохранителю Софрону и
единственному оставшемуся рабу (второй успел сбежать). По его сигналу они
взялись за носилки, на которых лежало завернутое в саван тело Нестора,
подняли их на борт и осторожно опустили в трюм.
После этого Ифбаал повернулся к ожидающим на пирсе пассажирам.
- Поднимайтесь на борт! Но не заходите в мою каюту! - прокричал он им
на ломаном греческом.
Пассажиры поспешили подняться на корабль: парочка средних лет с
ребенком лет двенадцати; старик-этруск с гладко выбритой верхней губой, в
нахлобученной широкополой шляпе шел, опираясь на костыль; его слуга -
молодой парень; кельт Сеговак; странствующий певец в льняных одеждах нес
лиру; и, наконец, Коринна из Мессаны. "Муттумалейн" не был приспособлен для
перевозки пассажиров, и они торопливо поднимались на борт, чтобы не мозолить