"Вячеслав Дедовский. Мастер по дереву " - читать интересную книгу автора

Тоскливо просыпаться одной в выстывшей горнице чужого необустроенного,
необжитого дома.
Пусть пока не серебрит к рассвету иней траву и до первого снега еще с
полмесяца, но ночи-то уже зябкие, холодные.
Заброшенная прежними хозяевами, - рассохшаяся, построенная еще при
Сталине, давно не конопаченная изба со старой, заделанной в прорехах ржавыми
листами крышей не держит тепло, и если дышать не под одеяло, понемногу грея
тем самым себя, а в комнату, то видимый парок струится изо рта, тянется к
потолку.
Это означает, что температура упала уже градусов до десяти, а то и
ниже.
В деревне жить не то что в городе. Климат прохладнее и подключенных к
теплоцентралям батарей нет. С утра надо протапливать печку, и не только для
того, чтобы согревать жилище.
Не то что холодильником или микроволновкой, но даже простенькой
электроплиткой Вера свою приемную маму не обеспечила. Значит, если не
разжечь огонь, то даже чайник не вскипятить.
Но как трудно вытащить себя из теплой постели в стылую комнату! Даже
просто выбраться из-под давящего, как кладбищенская земля, груза покрывал! К
вечеру Нина не только куталась в две-три кофточки, но наваливала на
старенькое одеяло все, чем можно было укрыться. И вещи, что дочка привезла
за полдесятка визитов - купленные еще в советские времена осеннее пальтишко
и шубу, болоньевый плащ, халаты и даже оставшиеся от прежних хозяев драные
простыни.
Чтобы не мерзнуть ночью, зарывала себя, словно в могилу. Если ночью
хотелось в туалет, терпела до утра, спасая скаредно, каждым выдохом внутрь
накопленное тепло.
Но с рассветом все равно вставать придется. Если в августе комната хотя
бы к обеду от внешнего тепла прогревалась, то сейчас на такое даже не стоило
рассчитывать.
Уже мечтала Нина Ивановна о том, чтобы однажды не проснуться. Перестать
тянуть тягостное, бессмысленное, никому не нужное существование. Избавиться
от бередящих сердце воспоминаний. Это только когда жить хорошо, то больше
помнишь как раз лучшие моменты жизни. Теперь же каждое пробуждение приносило
одни телесные муки и душевную боль.
И никакого просвета не предвиделось. Наоборот, с каждым днем
становилось все хуже. Холоднее на дворе, смурнее в душе. Все больше крутил
кости остеохондроз, вздувал вены на ногах варикоз, терзал горло ларингит -
профессиональные болезни учителей. Всякое утро начиналось с боли. Не только
телесной.
Потому смерти Нина Ивановна уже давно не боялась. Верила, что ТАМ
должно быть лучше. Даже если за могильной гранью ничего нет, все равно это
легче, чем неизбывное каждодневное страдание.
Еще в городе молила Бога, чтобы он дал успокоение и упокоение,
освободил ее и дочку от их тягостного совместного проживания. Не так, как
оно случилось, а чтобы насовсем, окончательно.
Здесь же, в маленьком, разделенном тонкой перегородкой на две
половины - кухня да спальня - домике, более ничего, как побыстрее умереть,
Нине Ивановне и не оставалось.