"Борис Дедюхин. Слава на двоих " - читать интересную книгу автора

держались вместе, играли в одни игры.
На этот раз, набегавшись всласть, они отошли в сторонку и молчаливо
посмотрели друг другу в глаза: мол, чем бы еще заняться? Ни один ничего
путного не смог предложить, и они решили просто отдохнуть: встали рядышком и
положили на холку друг дружке морды.
Вдруг Анилин увидел, что на них катится что-то боль шое, непонятное,
страшное, - это ему так показалось, потому что был он от рождения еще и
близоруким. Графолог спокойно глазел, как приближается к ним перекати-поле,
но Анилин высоко подбросил ноги и помчался в безумной скачи вдоль ограды. В
конце дорожки оглянулся и уж совсем в ужас пришел, убедившись, что
непонятное чудище гонится за ним.
- Ве-е-едьмы! Степное ведьмы!-заорали мальчишки по ту сторону
загородки, но Анилин не знал, что так называют для смеха ветвистые, похожие
на шар растения, которые ветер вырывает с корнем и гоняет по степи,
рассеивая повсюду их семена. Он припустил что было мочи, но вскоре наскочил
грудью на закладную жердь в конце левадной городьбы. Заворница мягко
спружинила и зазвене ла - бежать больше было некуда. А чудище настигало!..
Анилин подобрал мускулы, прижал уши, захрапел, а в глазах тускло
замерцали красноватые огоньки - он был в бешенстве и приготовился драться.
- Алик, ты что? - услышал вдруг сзади себя добрый и участливый голос.
Человека, которому этот голос принадлежал, Анилин не знал, недоверчиво
потянул носом, и его несколько обнадежило уже то, что от человека не разило
ни вином, ни табачищем.
- Чего же ты испугался-то? - еще мягче спросил незнакомец и протянул на
ладони кусочек сахару.
Анилин покосился, словно бы желая удостовериться: "Это, правда, мне?"
- Бери, не стесняйся! - понял его человек. - А вот и морковка, если не
погнушаешься.
Конечно, Анилин ни сахаром, ни морковью не побрезговал. Добряк, угостив
сладостями, еще и ладонью очень сильно и широко, умело огладил, а это уж
самая большая радость в лошадиной жизни. Сердце у Анилина отмякло.
- А это ты знаешь что? Это никакие не "ведьмы",это резак да полевой
синеголовник, чуешь? - Человек поднял с земли сухие растения, подкинул
вверх, и Анилин увидел, как смешно и беспомощно закувыркались они в
воздухе. - Ну, чеши домой, а я посмотрю, как ты бегать умеешь.
Удивительно, но Анилин понимал все, что говорил этот человек, и
последние слова понял. Заржал долго и заливисто, сердце его застучало
весело, гулко. Он словно бы заново ощутил счастье раздолья и здоровья, а
может - впервые смутно почувствовал, что впереди его ждут большие и
неизведанные еще радости. Раздувая ноздри и глубоко вдыхая
терпко-горьковатые запахи степных трав, он еще раз торжествующе заржал,
одним скоком сиганул на мягкий, недавно паханный толок. Попружинил на зыбкой
земле, словно бы к старту приноравливаясь, запнулся, но тут же капризно
взлягнул и, шалея от собственной удали, помчался вдоль поскотных заборов
летом, безнатужно, словно бы на одном лишь желании - только серая метель за
копытами взвихрилась.
В тот же день новый знакомый пришел в конюшню на вечернюю раздачу
кормов. Остановил в коридоре Филиппа.
- Здорово, любитель лошадей!
- Мы, чать, все тут любители, - не понял конюх.