"Ирина Дедюхова. О человеках-анфибиях" - читать интересную книгу автора

племенного животноводства. Да вот за все, что ни возьми, за все спросить
можно!
Медленно переставляя ноги, бывшая передовая доярка побрела вдоль
ведомственного забора. Размышления ее носили хаотический, обрывочный
характер. Мысленно она просила Бога указать ей какой-то путь искуплений.
Ведь все грешили по мелочи, Господи! Как прожить-то иначе? Чай, все живые
люди, все грешные!..
Думает, куда бы податься? Не знает! И обращается тогда Елизавета
Макаровна к Спасителю нашему с жалостной просьбой о временной хотя бы
амнистии. Мол, жить начну теперь с понятием! Дай, Господи, искупить вину-то,
пока жива! Падает даже на колени возле забора, истово крестится на шпиль
телебашни и вдруг!.. Видит в несколько затуманенном сознании, что из
ближайшей подворотни выруливает давешняя ее подружка Макаровна, которую ее
дочка Ленка только что в ночную сменила. Прикрылась платком, главное, и
воровато по стеночке норовит шмыгнуть до автобусной остановки.
- Макаровна! - кричит ей в отчаянии другая Макаровна, поднимаясь с
колен. - Подожди! Не беги ты, Христа ради! Возьми меня с собой! К себе, то
есть... Некуда мне деваться-то, Макаровна! Все расскажу, как Бог свят!
Ну, раз такое дело... Как человека-то гнать? Чай, не собака приблудная.
Обнялись две Макаровны, да побрели до автобуса вместе...


* * *

- Эх, Женька! - безудержно плакала тетя Лена, тайком вываливая Женьке
харч для лишенных довольствия номеров. - Думаешь, я реву, что Егорушка
каждый день на меня рапорты пишет в финансовое управление военного
комиссариата? Да насрать мне на эти рапорты! Там давно уж к ним привыкли!
Если бы ты только мог предположить, из-за чего я убиваюсь... Ой, Женька,
Женька!..
...Приехала я, значит, сюда, как щас помню, летом. Платье на мне было в
красный горошек... да. Стою тут на плацу, нет вокруг никого... Где ж искать
тот пищеблок, думаю? Вдруг подходит ко мне необыкновенно обаятельный молодой
человек с нашивками дневального и говорит: "Девушка! Кто это вам позволил
шляться во вверенном мне подразделении такой хорошенькой да еще в горошек?
Доложитесь по форме немедленно! И наденьте противогаз! Нате!"
Я доложилась, конечно... Но противогаз я тогда не умела надевать... У
меня выдох не получалось вовремя произвести. И прическа была еще такая...
конский хвост. Раз шестьдесят тогда пришлось противогаз надевать по его
команде... Но Егорик не сердился, ему нравилось мной командовать, если
честно... Потом он стал мне искусственное дыхание делать рот-в-рот, чтобы
процесс моего дыхания нормализовать... Мы для этого за медпункт на травку
отошли... Я тонкостей не помню, потому как, когда он меня обнял, все поплыло
кругом, поплыло... Или это я в противогазе чем надышалась?..
Вдруг как из-под земли выросла над нами эта змея, врач третьего ранга
Пластюкова, и говорит: "Товарищ Франкенштейн! Зайдите в медпункт, прошу Вас!
На минуточку! Сейчас вам витамины надо кой-куда вколоть! Приказ из штаба
дивизии!"
Егорик побледнел, гимнастерку одернул и прошептал: "Лен, ты меня здесь
подожди!" И за ней в медпункт пошел.