"Даниэль Дефо. Дальнейшие приключения Робинзона Крузо составляющие вторую и последнюю часть его жизни и захватывающее изложение его путешествий по трем частям света, написанные им самим" - читать интересную книгу автора

исступление и какое то своеобразное безумие. И лишь очень немногие
оставались спокойными и серьезными в своей радости.
Отчасти это, может быть, объяснялось тем, что они принадлежали к
французской нации, отличающейся, по общему признанию, более изменчивым,
страстным и живым темпераментом, так как жизненные духи у ней более
подвижны, чем у других народов. Я не философ и не берусь определить причину
этого явлении, но до тех пор я не видал ничего подобного. Всего более
приближалось к этим сценам то радостное исступление, в которое впал бедный
Пятница, мой верный слуга, когда он нашел в лодке своего отца. Несколько
напоминал их также восторг капитана и его спутников, которых я выручил,
когда мерзавцы матросы высадили их на берег; во ни то, ни другое и ничто,
виденное мной доселе, нельзя было сравнить с тем, что происходило теперь.
Нужно заметить также, что этот дикий восторг проявлялся в различных
формах не только у различных лиц. Иногда все его проявления можно было
наблюдать в быстрой смене у одного и того же. Человек, который минуту тому
назад упорно молчал и казался подавленным и утратившим способность
соображать, вдруг начинал танцевать и кривляться как клоун. Еще минута - ион
рвал на себе волосы или раздирал свое платье и топтал его ногами как
сумасшедший. Немного спустя он начинал плакать, ему становилось дурно, он
терял сознание и, если б его оставить без помощи, через несколько минут он
наверное был бы уже трупом. И так было не с двумя, не с десятью или
двадцатью, а с большинством, и, сколько помню, наш доктор был принужден
пустить кровь, по крайней мере, тридцати спасенным.
В числе их было два священника, один старик, другой - молодой. И
странное дело - как раз старик то и вел себя всего хуже. Едва вступил на
палубу и почувствовав себя в безопасности, он упал, как подкошенный, без
малейших признаков жизни. Наш врач сейчас же принял надлежащие меры, и один
только из всех находившихся на корабле не считал его уже мертвым. Напоследок
он открыл священнику жилу на руке, предварительно растерев руку докрасна и
хорошенько разогрев ее. После этого кровь, сначала лишь медленно сочившаяся
капля по капле, полилась сильнее. Минуты через три старик открыл глаза, а
через четверть часа он уже заговорил, и ему стало легче. Вскоре он
почувствовал себя совсем хорошо. Когда ему остановили кровь, он начал
расхаживать по палубе, заявляя, что он чувствует себя превосходно, выпил
глоток лекарства, данного ему врачом - словом, совершенно пришел в себя. Но
через четверть часа его спутники прибежали в каюту врача, который делал
кровопускание женщине, лишившейся чувств, и сообщили ему, что священник
буйствует. Повидимому, только теперь он сознал перемену своего положения и
пришел в исступление. Жизненные духи помчались в его крови так быстро, что
сосуды не могли выдержать. Кровь его разгорячилась, он впал в лихорадочное
состояние, и казалось, что место его в Бедламе. Врач не решился вторично
пустить кровь в таком состоянии и дал ему принять что то успокоительное и
усыпляющее.
Через некоторое время лекарство оказало свое действие, а на следующее
утро он проснулся совершенно здоровым и разумным.
Молодой священник напротив того проявил большое самообладание и
действительно служил примером того, как должен вести себя человек,
сохраняющий нравственное достоинство. Вступив на корабль, он упал ниц и,
распростершись, благодарил господа за свое избавление. Полагая, что он в
обмороке, я, к сожалению, - некстати подошел и помешал ему молиться. Но он