"Даниэль Дефо. Радости и горести знаменитой Моллль Флендерс, которая..." - читать интересную книгу автора

Все подвиги этой интересной дамы служат прекрасным предостережением
честным людям, показывая, как заманивают простаков, как их обирают и грабят
и, значит, каким образом избежать всего этого. Ограбление девочки, которую
тщеславная мать разрядила, отправляя в танцевальную школу, является хорошим
уроком на будущее для подобных людей, как и похищение золотых часов у
маленькой барышни в Сент-Джеймском парке.
Похищение узла у легковерной девушки на стоянке почтовых карет на
Сент-Джон-стрит, кража во время пожара, а также в Гарвиче учат, как важно
сохранять самообладание при разных неожиданностях.
Скромная и трудолюбивая жизнь, которую героиня вела в последние годы в
Виргинии с ссыльным мужем, является отличным назиданием для всех несчастных,
вынужденных устраиваться в чужих краях, куда их загнала ссылка или другие
невзгоды; мы видим, что прилежание и усердие не остаются без награды даже в
отдаленнейших частях света и что нет такого жалкого, презренного и
безотрадного положения, из которого мы бы не выбрались при помощи
неутомимого труда, так как труд поднимает людей, упавших на самое дно, и
дает им новые силы для жизни.
Вот те важные выводы, к которым нас подводит эта книга; их вполне
достаточно, чтобы предлагать ее вниманию публики, а тем более оправдать ее
издание.
Рукопись содержит еще две великолепные повести, о которых отчасти можно
судить по некоторым отрывкам, вошедшим в настоящую книгу, но обе они слишком
длинны, чтобы поместить их в этом томе; они могли бы составить
самостоятельные книги. Я имею в виду: жизнь пестуньи, как называет ее
героиня, женщины, которая в течение немногих лет перебывала благородной
дамой, содержанкой и сводней, повивальной бабкой и содержательницей
родильного приюта, процентщицей и похитительницей детей, укрывательницей
воров и краденого; но все же эта воровка и наставница воров и т. п.
напоследок раскаялась.
Вторая повесть - жизнь ссыльного мужа героини, разбойника с большой
дороги, который, по-видимому, двенадцать лет промышлял грабежом и так ловко
выпутался, что ему разрешили пойти в ссылку добровольно, а не в качестве
каторжника; жизнь его полна необыкновенных приключений.
Но, как я уже сказал, вещи эти слишком велики, чтобы поместить их, и я
не обещаю, что они будут изданы отдельно.
Повесть эта не доведена до самого конца жизни знаменитой Молль
Флендерс, ибо никто не может довести свое жизнеописание до смерти: покойники
писать не умеют. Но жизнь ее мужа, написанная третьим лицом, подробно
излагает, как жили они вместе в той стране и как по прошествии восьми лет
снова вернулись в Англию, успев за это время сильно разбогатеть; там
говорится далее, что Молль дожила до глубокой старости, но уже не так горько
каялась, как сначала; только она, по-видимому, всегда с отвращением говорила
о своей прежней жизни, от начала до конца ее.
В Мериленде и Виргинии жизнь ее была полна занимательных приключений,
но рассказ о них не отличается такой складностью, как ее собственный;
поэтому наша повесть только выиграет, если мы опустим эту часть.


* * *