"Ион Деген. Статьи и рассказы" - читать интересную книгу автора

У меня появилась крупная сумма денег для солдата. И не так просто было
тратить эти деньги, чтобы это оставалось незамеченным. Но Бог мне помог.
Был довольно теплый день. Я только что вышел из расположения, получив
увольнение, когда меня внезапно окликнул сержант с орденом Красной Звезды на
гимнастерке. Я не мог поверить своим собственным глазам: это оказался Шимон
из нашего местечка. Шимон был моложе меня на год. Пока мы сидели в кафе, он
рассказал, что произошло с ним за эти более чем два с половиной года войны.
Уже через три дня после того, как немцы заняли наше местечко, они с
помощью местного населения провели акцию - уничтожили евреев. Всех евреев
местечка. И моих родителей. И моего дедушку. И двух моих сестричек.
Шимон чудом спасся. Он притаился в погребе одного белоруса-хуторянина,
который вместе с немцами участвовал в акции. Когда пьяный хуторянин, ничего
не подозревая, спустился в погреб с награбленными еврейскими вещами, Шимон
зарезал его серпом. Было уже довольно темно. Шимон выбрался из погреба и в
течение нескольких месяцев пробирался на восток, счастливо избежав опасных
встреч.
Потом он добровольно пошел на фронт. Воевал на Северном Кавказе. По
этому поводу он вдруг высказал мысль, которая никогда не приходила мне в
голову и которая показалась мне тогда очень странной. Он сказал, что орден
Красной Звезды (а знаете, в ту пору очень редко можно было встретить
сержанта даже с медалью) он должен был получить не столько от советского
правительства, сколько от евреев Палестины. Это их он защищал на Кавказе.
А еще он сказал, что уже в погребе у белоруса ему стало ясно, как евреи
могут защитить себя от немцев, белорусов и других врагов: они должны жить в
своем государстве и иметь свою сильную армию.
Хотя я лично страдал от антисемитизма и Кириленко был не единственным,
кто отравлял мою жизнь, я почему-то никогда не думал об еврейском
государстве и даже о Палестине.
Шимон сказал, что он пытался в Иране попасть в польскую армию, чтобы
таким образом выбраться в Палестину, но у него ничего не получилось. Будь у
него несколько туманов, он бы сделал это на свой страх и риск.
Я ему сказал, что это очень опасно, что дезертирство карается смертной
казнью. Шимон рассмеялся. Он уже столько раз получал смертную казнь, что
сбился со счета. Он видит только единственный смысл рискнуть своей жизнью,
чтобы оказаться среди евреев, в стране, которая непременно станет еврейским
государством.
Для меня это все было каким-то туманным и неопределенным, но задело
какие-то струны в моей душе. Короче, я отдал Шимону все деньги, до
последнего тумана.
Но вы спросите, где же Докшицер? Сейчас, подождите минуточку.
Закончилась война и началась демобилизация. Когда валторнист-москвич
прощался со мной, он сказал, что такой музыкант, как я, должен получить
хорошую школу. А хорошая школа - это Московская консерватория.
После демобилизации я приехал в Москву. Валторнист, русский человек,
принял меня, как родного брата. Он повел меня в консерваторию. Но там даже
не захотели с нами разговаривать. Выкладывай документы. А какие у меня
документы? Школы я не окончил. Была у меня только справка из Саратова об
окончании двух курсов музыкального училища. Они даже возмутились, что
какой-то нахал с подобной справкой посмел сунуться в Московскую
консерваторию.