"Ион Деген. Статьи и рассказы" - читать интересную книгу автора

обратился к доктору Вернигоре. Фамилия его соответствовала габаритам.
Тяжеловес на полголовы выше меня. Я ничего не знал о его мировоззрении. Я
вообще ничего не знал о нем. Я не знал, как он относится ко мне, кроме того,
что, пожимая мою руку своей лапищей, он выражал восторг по поводу того, что
я мог оказать ему сопротивление.
- У меня к тебе просьба, - сказал я ему, - обследовать пациента, у
которого тяжелое ранение крестца со всеми сопутствующими прелестями и дать
ему справку о его состоянии.
- Какие могут быть разговоры. Я понимаю, что по какой-то причине вы не
можете или не хотите дать такую справку.
- Ты сформулировал не совсем точно. Я могу и хочу. Но пациенту не
подходит моя подпись.
- Понимаю.
- Но понимаешь ли ты, что я не могу гарантировать тебе отсутствие
неприятностей, если ты дашь такую справку?
Доктор Вернигора внимательно посмотрел на меня.
- Догадываюсь, что это какой-нибудь украинский националист.
- Возможно. Не знаю, в чем его обвиняют.
- Видная личность?
- Очень. Мыкола Руденко.
- Пусть придет. А вам я благодарен за доверие.
Прошли многие годы. Я тоже сохраняю благодарность доктору Вернигоре за
то, что он оказался человеком в пору, в стране, в которой быть человеком
было не только не уютно, но даже опасно.
Мыкола Руденко получил необходимую справку. Не знаю, помогла ли она
ему, когда он, благородный поэт своей Украины был арестован в столице
Украины за любовь к Украине.
Вскоре с женой и сыном я уехал в Израиль. Навсегда прервалась связь с
замечательным поэтом Мыколой Руденко. Но не прервались воспоминания о
человеке, общением с которым наградила меня судьба.
Прошло тридцать лет как мы расстались с Киевом. Многое в мире
изменилось за эти годы. Украина стала самостийною. Не знаю, какую роль
играют в ней те самые украинские интеллигенты-идеалисты. Не знаю, нравится
ли им нынешняя самостийная Украина. Увы, многих уже нет в живых, им не
приходится разочаровываться и стыдиться, задумываться над тем, оплачены ли в
этой самостийной Украине страдания идеалистов. Стоило ли Мыколе Руденко
выбросить на свалку свое советское благополучие и гнить в тюрьме? А вот
нравится ли мне мой нынешний Израиль, страна, о которой я так долго мечтал,
не зная, что я сионист? Точно так мольеровский герой не знал, что всю жизнь
он говорил прозой. Бывший советский невыездной вместе с женой я был в
шестидесяти пяти странах. В некоторых - несколько раз. Среди них есть весьма
привлекательные. Речь идет не о пейзажах. В некоторых отрицательных сторон,
возможно меньше, чем в Израиле. Впрочем, мне трудно судить об этом. Но ведь
Израиль мой, родной, со всеми своими недостатками и пороками. Наш сын тоже
не без недостатков. Но когда через несколько лет после нашего приезда в
Израиль два генерала, командующий ВВС и командующий военно-морскими силами,
независимо друг от друга, с небольшим разрывом во времени произнесли одну и
ту же фразу: "Жаль, что ты не привез десять таких сыновей", я ощутил прилив
гордости за сына и благодарность нашим генералам. Точно так же, несмотря на
недостатки и пороки Израиля, я люблю эту удивительную страну, которая, как