"Ион Деген. Статьи и рассказы" - читать интересную книгу автора

начавшийся надрывным криком хозяина и ненормативной лексикой, сводился к
тому, что ни о какой научной работе вообще не шла речь, так как никто,
нигде, никогда не утверждал темы диссертации, или вообще какой-либо
исследовательской работы. И вообще, этот Исаааакович забывает, где он
находится и с какой очаровательной легкостью он может быть вышиблен из
института. У Давида был значительный фронтовой опыт употребления той же
лексики, и даже больший словарный запас бранных слов. Но, услышав
издевательское Исаааакович, сразу перешел на спокойный тон:
- Исаааакович? Кстати, вы бывали в Ленинграде?
Вопрос и тон удивили директора. От неожиданности он тоже убрал
несколько десятков децибелов из своей глотки.
- В Ленинграде? Ну, был.
- Так знаете, даже там, в столице бывшей Российской империи, есть
Исаакий. И стоит этот Исаакиевский собор довольно прочно. И если на
протяжении почти двух тысяч лет устояли Исааковичи, то они устоят и дальше.
А вот вас, Михаил Константинович, может постигнуть судьба Константина. Был
такой император, создатель империи. Впрочем, вы при вашем невежестве можете
этого не знать. Но о существовании города, названного его именем, наверно
слышали. Так ведь и Константинополя уже нет в помине. - С этими словами,
грохнув дверью, он вышел из кабинета директора.
Ночью доктор Левин просчитывал варианты будущих действий. Он уснул, еще
не решив, обратится ли в Ученый совет министерства, или в ЦК.
Но утром следующего дня секретарь партийного комитета, старший научный
сотрудник Екатерина Павловна Мешунина, недавно пообещавшая ему никогда не
забыть, как он спас ее жизнь, сообщила, что сегодня на партийном собрании в
повестке дня персональное дело коммуниста Давида Исааковича Левина.
Ритуал подобных собраний, арены для уничтожения очередной жертвы, был
давно и тщательно отработан. Значительную часть партийной организации
составляли работники административно-хозяйственной службы и работники
экспериментально-производственной мастерской. Представления о трех
процентной разнице в концентрации азотной кислоты у них было маловато. Зато
зависимости от воли директора института - с избытком. А именно директору
института Мешунина предоставила слово для доклада об антипартийном поведении
коммуниста Левина. Формально все было по правилам. Директор института - член
партийного комитета. Вот только заседания комитета не было и на заседании
комитета, которого не было, не обсуждалось персональное дело коммуниста
Левина и так далее. Но какое это имело значение? Коммунист Левин, правда,
пытался обратить на это внимание собрания, но секретарь партийного комитета
Мешунина не дала ему слова и сказала, что все члены комитета ознакомлены с
этим делом в рабочем порядке. Ни один из них, услышавший об этом впервые, не
возразил.
Директор напомнил собранию, что родная партия и правительство
разоблачили подлых космополитов, пытавшихся подорвать мощь нашей самой
демократической державы, свести на нет великие завоевания социализма, предав
страну в лапы американского империализма. Не только в литературе и музыке,
не только в кино и театре, не только в гуманитарных науках, но даже в
биологии и физике свили гнездо враги самого прогрессивного, самого
передового учения марксизма-ленинизма. К сожалению, и наш здоровый коллектив
не уберегся от этой заразы. Проникший в наши ряды Левин предпринял диверсию,
пытаясь опорочить наш научно-исследовательский институт. Он обвиняет наш