"Мигель Делибес. Опальный принц " - читать интересную книгу автора

Вот собачья погодка, чтоб ее...
Нос и скулы у нее покраснели. Она стянула с себя пальто. Кико дергал ее
за платье и повторял:
- Собачья? Почему собачья? Где собака, Доми?
- Отстань ты от меня, - раздраженно сказала Доми. - Что за мальчишка!
Слова при нем нельзя сказать.
Она прошла в гладильную, повесила пальто в один из красных шкафов и
вернулась на кухню. Показав большим пальцем через плечо на дверь, ведущую в
комнаты, она спросила у Виторы:
- Наша-то оса здесь?
- Спрашиваете.
Задрав белокурую головку к потолку и крутя ею по сторонам, Кико тут же
встрял в разговор:
- Где, где оса, Доми?
- Да замолчишь ли ты наконец!
На кухню ворвался халат в красных и зеленых цветах. Доми тут же приняла
удрученный вид; она изо всех сил зажмурилась, и в уголке каждого глаза
навернулось по слезинке. Мамино лицо смягчилось.
- Что-нибудь случилось, Доми?
Старуха вздохнула:
- Что может случиться, сеньора? Все как обычно.
- Его забрали?
- Хотели, да места не оказалось.
- Нет мест?
- Верно говорит мой Пепе: нынче даже в сумасшедший дом можно попасть
только по знакомству.
Она тяжело вздохнула, и слезинка наконец скатилась по ее щеке, застряла
в уголке губ, и Доми смахнула ее тыльной стороной руки. Кико, стоявший
рядом, поднял к ней лицо и сказал:
- Доми, а я сегодня встал сухой.
Доми приласкала его белокурую головку.
- Подумайте только, какой молодец!
Витора подхватила:
- Так оно и есть, сеньора Доми, мы не шутим: Кико сегодня встал сухой и
днем тоже не описался.
Крис тянула к Доми ручки, и старуха наклонилась, подхватила девочку и
осыпала ее личико звонкими, исступленными поцелуями. Мама сказала:
- Я поговорю с сеньором; может, он сумеет что-нибудь сделать.
Доми проговорила тихо, словно бормоча молитву: "Господь да вознаградит
вас за все", а потом, как только халат скрылся за дверью, сказала Виторе уже
совсем другим тоном:
- Давай поставь-ка немного молока на огонь.
Вито вздохнула. Вдруг, вспомнив что-то, она повернулась к белому
шкафчику, открыла одну из дверок, достала транзистор в потертом табачного
цвета чехле и включила его. Голос проговорил чуточку строго, гнусаво,
скучновато: "Для Хенуино Альвареса, которому выпало служить в Африке, по
просьбе он сам знает кого, мы передаем песню "Когда я уехал из дому". Песня
звучала тоже чуточку строго, глухо, горьковато, но Витора поднесла руки к
груди и сказала:
- Ах, господи, прямо за сердце берет.