"Мигель Делибес. Опальный принц " - читать интересную книгу автораВот собачья погодка, чтоб ее...
Нос и скулы у нее покраснели. Она стянула с себя пальто. Кико дергал ее за платье и повторял: - Собачья? Почему собачья? Где собака, Доми? - Отстань ты от меня, - раздраженно сказала Доми. - Что за мальчишка! Слова при нем нельзя сказать. Она прошла в гладильную, повесила пальто в один из красных шкафов и вернулась на кухню. Показав большим пальцем через плечо на дверь, ведущую в комнаты, она спросила у Виторы: - Наша-то оса здесь? - Спрашиваете. Задрав белокурую головку к потолку и крутя ею по сторонам, Кико тут же встрял в разговор: - Где, где оса, Доми? - Да замолчишь ли ты наконец! На кухню ворвался халат в красных и зеленых цветах. Доми тут же приняла удрученный вид; она изо всех сил зажмурилась, и в уголке каждого глаза навернулось по слезинке. Мамино лицо смягчилось. - Что-нибудь случилось, Доми? Старуха вздохнула: - Что может случиться, сеньора? Все как обычно. - Его забрали? - Хотели, да места не оказалось. - Нет мест? - Верно говорит мой Пепе: нынче даже в сумасшедший дом можно попасть Она тяжело вздохнула, и слезинка наконец скатилась по ее щеке, застряла в уголке губ, и Доми смахнула ее тыльной стороной руки. Кико, стоявший рядом, поднял к ней лицо и сказал: - Доми, а я сегодня встал сухой. Доми приласкала его белокурую головку. - Подумайте только, какой молодец! Витора подхватила: - Так оно и есть, сеньора Доми, мы не шутим: Кико сегодня встал сухой и днем тоже не описался. Крис тянула к Доми ручки, и старуха наклонилась, подхватила девочку и осыпала ее личико звонкими, исступленными поцелуями. Мама сказала: - Я поговорю с сеньором; может, он сумеет что-нибудь сделать. Доми проговорила тихо, словно бормоча молитву: "Господь да вознаградит вас за все", а потом, как только халат скрылся за дверью, сказала Виторе уже совсем другим тоном: - Давай поставь-ка немного молока на огонь. Вито вздохнула. Вдруг, вспомнив что-то, она повернулась к белому шкафчику, открыла одну из дверок, достала транзистор в потертом табачного цвета чехле и включила его. Голос проговорил чуточку строго, гнусаво, скучновато: "Для Хенуино Альвареса, которому выпало служить в Африке, по просьбе он сам знает кого, мы передаем песню "Когда я уехал из дому". Песня звучала тоже чуточку строго, глухо, горьковато, но Витора поднесла руки к груди и сказала: - Ах, господи, прямо за сердце берет. |
|
|