"Мигель Делибес. Опальный принц " - читать интересную книгу автора

решаясь шевельнуться, чтобы не вызвать новую вспышку гнева. Он тихо сказал:
- Мама, я не хочу, чтобы Доми уходила.
- Пойди и скажи ей.
Кико подождал немного, потом продолжал:
- Если Доми уйдет, она больше никогда-никогда не вернется?
- Придет другая, - сказала Мама.
- Я не хочу другую.
Он присел на краешек кресла, вытащил из кармана гвоздик и тюбик из-под
пасты и, зажав гвоздь двумя пальцами, стал его крутить.
- Что там у тебя? - спросила Мама.
- Гвоздик, - он протянул его Маме, - возьми, чтобы Крис не укололась.
Но Мама считала петли и пробормотала: "Минутку", и, пока Мама шептала,
как шепчут старухи, молясь, Кико вдруг почувствовал, что ему надо в уборную,
и крепко сжал ноги, весь покраснев от натуги; когда Мама сказала: "Давай
сюда", он ответил: "Что?", и Мама подняла глаза и сказала:
- Гвоздь, куда ты его дел?
И увидела, что он сидит весь красный. Она повысила голос:
- Куда ты дел гвоздь? Ты его проглотил?
Боясь ей противоречить, Кико кивнул. Мама вскочила и обеими руками
подняла его лицо:
- Ну говори же, ты вправду проглотил гвоздь?
- Ага, - робко сказал Кико.
- Вставай, вставай сейчас же! - завизжала Мама, и Хуан положил книжку
на низенький столик и с завистью посмотрел на брата, а Мама шарила по столу,
по креслу, по полу и повторяла: "Боже, боже мой, что за ребенок, за ним не
углядишь". Она поднимала ковер и говорила Хуану: "Ну помоги же мне", и они
вдвоем принялись переворачивать все вверх дном.
- Нету, нигде нету, - сказала Мама, - неужели правда?
Она поставила Кико перед собой, наклонилась и сжала обеими руками его
бока.
- Ты его правда проглотил? Правда-правда?
Кико кивнул. Мама проговорила про себя: "Боже мой, какой кошмар" - и
продолжала поиски - заглянула под кресло, осмотрела низенький столик.
- Ведь только секунду назад он был у него в руке. Мальчик держал его в
руке и протягивал мне.
Мама готова была расплакаться. Кико пошел на кухню и, открывая дверь,
услышал рыдающий голос сеньоры маркизы: "Дочь моя, дочь моя!"
Витора высморкалась.
- Что я говорила?
Доми поднесла платочек к глазам. Кико встал посреди кухни и объявил:
- Я проглотил гвоздь.
Следом вбежала Мама, несчастная и растерянная, и все, что было на ней
чужого: тушь, румяна, помада на губах, розовый лак, покрывавший ногти, - все
это ярко проступало на восковой бледности кожи. Доми вскочила со стула,
схватила Кико за руку и дернула:
- Господи, что за напасть! Это правда, сеньора?
Мама едва могла говорить.
- Оставьте его, - прошептала она. - Я сама виновата.
- Пресвятая дева! - сказала Витора.
Мама кидалась из стороны в сторону, надела одну туфлю и побежала к