"Мигель Делибес. Опальный принц " - читать интересную книгу авторарешаясь шевельнуться, чтобы не вызвать новую вспышку гнева. Он тихо сказал:
- Мама, я не хочу, чтобы Доми уходила. - Пойди и скажи ей. Кико подождал немного, потом продолжал: - Если Доми уйдет, она больше никогда-никогда не вернется? - Придет другая, - сказала Мама. - Я не хочу другую. Он присел на краешек кресла, вытащил из кармана гвоздик и тюбик из-под пасты и, зажав гвоздь двумя пальцами, стал его крутить. - Что там у тебя? - спросила Мама. - Гвоздик, - он протянул его Маме, - возьми, чтобы Крис не укололась. Но Мама считала петли и пробормотала: "Минутку", и, пока Мама шептала, как шепчут старухи, молясь, Кико вдруг почувствовал, что ему надо в уборную, и крепко сжал ноги, весь покраснев от натуги; когда Мама сказала: "Давай сюда", он ответил: "Что?", и Мама подняла глаза и сказала: - Гвоздь, куда ты его дел? И увидела, что он сидит весь красный. Она повысила голос: - Куда ты дел гвоздь? Ты его проглотил? Боясь ей противоречить, Кико кивнул. Мама вскочила и обеими руками подняла его лицо: - Ну говори же, ты вправду проглотил гвоздь? - Ага, - робко сказал Кико. - Вставай, вставай сейчас же! - завизжала Мама, и Хуан положил книжку на низенький столик и с завистью посмотрел на брата, а Мама шарила по столу, по креслу, по полу и повторяла: "Боже, боже мой, что за ребенок, за ним не вдвоем принялись переворачивать все вверх дном. - Нету, нигде нету, - сказала Мама, - неужели правда? Она поставила Кико перед собой, наклонилась и сжала обеими руками его бока. - Ты его правда проглотил? Правда-правда? Кико кивнул. Мама проговорила про себя: "Боже мой, какой кошмар" - и продолжала поиски - заглянула под кресло, осмотрела низенький столик. - Ведь только секунду назад он был у него в руке. Мальчик держал его в руке и протягивал мне. Мама готова была расплакаться. Кико пошел на кухню и, открывая дверь, услышал рыдающий голос сеньоры маркизы: "Дочь моя, дочь моя!" Витора высморкалась. - Что я говорила? Доми поднесла платочек к глазам. Кико встал посреди кухни и объявил: - Я проглотил гвоздь. Следом вбежала Мама, несчастная и растерянная, и все, что было на ней чужого: тушь, румяна, помада на губах, розовый лак, покрывавший ногти, - все это ярко проступало на восковой бледности кожи. Доми вскочила со стула, схватила Кико за руку и дернула: - Господи, что за напасть! Это правда, сеньора? Мама едва могла говорить. - Оставьте его, - прошептала она. - Я сама виновата. - Пресвятая дева! - сказала Витора. Мама кидалась из стороны в сторону, надела одну туфлю и побежала к |
|
|