"Дон Делилло. Падающий (Роман)" - читать интересную книгу автора

развешенные с досконально выверенными интервалами, на столиках и книжных
полках - небольшие бронзовые скульптуры. Но сегодня в гостиной царил
безмятежный беспорядок: игрушки Джастина, разбросанные по полу, нарушили дух
комнаты, ощущение существования вне времени (вот и славно, подумала Лианна,
иначе атмосфера заставляла бы перейти на шепот).
- Я не знала, что делать. Телефоны не работали. В итоге мы пошли пешком
в больницу. Я вела его, как ребенка, шажок, еще шажок.
- Почему он вообще туда пошел - к тебе домой?
- Не знаю.
- Почему сразу не пошел в больницу? Там у себя, в своем районе. Почему
он не пошел к друзьям?
Под "друзьями" подразумевалась женщина: мать, как всегда, не удержалась
от колкостей.
- Я не знаю.
- Ты с ним об этом не заговаривала. Где он теперь?
- С ним все в порядке. Врачи его пока отпустили.
- О чем вы разговаривали?
- Ничего серьезного - в смысле, физически не очень пострадал.
- О чем вы разговаривали? - повторила мать.
Ее мать, Нина Бартос, преподавала в университетах: в Калифорнии, в
Нью-Йорке. Два года как на пенсии. Госпожа Такая-То, Профессор Того-Сего,
как выразился однажды Кейт. Бледная, исхудавшая - последствия операции:
протезирования коленного сустава. Мать состарилась, решительно и
окончательно, и, казалось, добровольно: вздумала превратиться в усталую
старуху, отдаться старости, увязнуть в ней, войти во вкус. Трости,
лекарства, послеобеденный сон, особая диета, походы по врачам.
- О чем сейчас разговаривать? Ему надо от всего отрешиться, и от
разговоров тоже.
- Не пускает к себе в душу.
- Ты же знаешь Кейта.
- Меня в нем всегда это восхищало. В нем чувствуется потаенная глубина:
не только походы и лыжи, не только игра в карты. Но что там у него в
глубинах, а?
- Альпинизм. Не забывай.
- Ты ходила с ним в горы. Да, я как-то запамятовала.
Мать, сидящая в кресле, пошевелилась; ноги закинуты на пуфик,
подобранный под тон кресла; скоро полдень, а она все еще в халате; ей дико
хочется курить.
- Его замкнутость, или как там ее назвать, мне нравится, - сказала
она. - Но ты лучше остерегайся.
- Это он при тебе замыкается - или раньше замыкался, в те редкие
моменты, когда вы общались по-настоящему.
- Будь осторожнее. Знаю: он подвергался большой опасности. Там были его
друзья - тоже знаю, - сказала мать. - Но ты позволила состраданию и
милосердию возобладать над разумом.

А еще - беседы с приятелями и бывшими коллегами о протезировании
коленных суставов и переломах шейки бедра, о жестокостях склероза и
долгосрочных полисах медицинского страхования. Все это столь не вязалось с
представлениями Лианны о матери, что закрадывалось подозрение: Нина