"Виктор Делль. Над Истрой-рекой " - читать интересную книгу автора

залитой асфальтом площадке толпились, тесня друг друга, автобусы. Таблички
указывали, что теперь самые отдаленные деревни, даже те, до которых в былые
времена и на телеге не проедешь, соединены с городом автобусными маршрутами.
На табличках мелькали знакомые названия: Мансурово, Рыково, Гайвороново,
Дарна... Справа от дороги, к центру города тянулся новый жилой микрорайон.
Дома, дома, магазины, детский сад. Все поле на берегу Макруши занимал этот
микрорайон. Александр Антонович подивился переменам. Хотел было втиснуться в
автобус, но передумал, пошел пешком.
Улица бабы Анны оказалась целехонькой - ее пока еще не коснулась
перестройка. Наступление гигантов шло в стороне. Высоченные дома видны были
со всех сторон, а на этой улице, как и прежде, росла трава. Палисадники под
окнами густели зеленью. Выросшие после войны сады отсвечивали на солнце
краснотой зреющих яблок. Александр Антонович приблизился к знакомому дому,
подошел к калитке. Увидел тетю Паню, узнал ее сразу. Все то же круглое лицо
с отметинами оспы, все такая же она рыхлая, коротконогая и неуклюжая.
- Гостей в доме принимают? - бодро крикнул Александр Антонович,
нащупывая рукой вертушку калитки.
Тетя Паня близоруко сощурилась на его голос, улыбнулась. Выпустила из
рук корни каких-то растений, которые теребила.
- Господи, Санька, - произнесла она, вытирая руки о линялый штопаный
фартук. - Мать, мать! - закричала в глубину двора. - Глянь, кто к нам в
гости пожаловал!
По-утиному переваливаясь, подошла она к Александру Антоновичу, обняла
его, поцеловала.
- Пошли в дом, - пригласила гостя, - ее разве дозовешься!
А баба Анна уже спешила к ним.
Почти не изменилась она за все эти годы, подумал Александр Антонович.
Он заметил, что при ходьбе баба Анна чуть приволакивает левую ногу. А так -
все та же: тонкая, сухая, чуть сутуловатая. Не померкла синева глаз, - их
издали видно.
- Как же это ты, а? Сколь лет не был...
Вблизи увиделись перемены: морщины обозначились резче, поредели волосы,
руки еще больше загрубели, потемнели, совсем скрючились пальцы.
- Надолго ли к нам? Неужто поживешь? - спросила баба Анна.
- Отпуск у меня, - ответил Александр Антонович, и они пошли в дом.
Отпуск! Ждешь его, ждешь, а подойдет пора - дни становятся
быстротечными. Водой сквозь песок уходят, не задерживаются. Неделя
проскочила незаметно. На речку ни разу не выбрался. С утра какая река,
откладывал на вторую половину дня. С обеда - на вечер. А там вроде бы и ни к
чему. Наломаешься за день - не до речки. Александр Антонович шифер на крыше
перебрал, чтобы не текло. Где толя подложил, где швы да трещины цементом
затер. Забор с улицы поправил. Слово легкое, работа тяжелая. Концы бревен
смолить пришлось, чтобы не гнили, ямы заново копать. Машину дров привезли,
их колоть и колоть надо. Но дрова он "на потом" отложил, на следующую
неделю.
Александр Антонович дома вставал рано, а здесь и вовсе поднимался чуть
свет. Забот хватало на каждый день. То одно, то другое. Забыл, что наступило
воскресенье. Дома он позволял себе в этот день полежать подольше,
настраиваясь на размеренно-неторопливый распорядок. Менял ритм, как принято
нынче говорить. В Истре он и об этом забыл. Проснулся, брюки на ноги