"Виктор Делль. Над Истрой-рекой " - читать интересную книгу автора

взорвалось. Испугался. Замер. Смотрел и смотрел на бабу Анну, ожидая крика.
Баба Анна молчала. Много времени прошло, а она все сидела. Встала наконец,
подняла из костра опрокинутый на угли чугунок со щами.
- Саньк, - позвала его.
- Ну, - ответил он, готовый к нагоняю.
- Иди сюда.
Он подошел.
- Ты, Саня, можешь убить воробья? - спросила баба Анна.
- Если на суп, - ответил он.
- Нет, просто так, ради забавы?
- Вот еще! - возмутился он.
- А ведь ты только что чуть бабку не убил... Просто так. Ради забавы.
Иди, копай,- кивнула она на огород, придерживая рукой щеку. Глаза у нее при
этом сделались грустные-грустные, говорила еле слышно. Он вдруг представил
себе бабу Анну, лежащую тут же, у костра, как те трупы, которые хоронили всю
зиму, всю весну - и испугался.
Светило солнце, дул легкий ветерок. По земле сновали воробьи. Они
весело прыгали от травинки к травинке, подскакивали, дрались, взлетали,
садясь на ветки сирени, теряясь в ее зелени. Те самые веселые воробьи, о
которых только что говорила баба Анна. Живые, невредимые. А баба Анна могла
умереть. Так же, как его сверстники, которые подорвались на минах, на тех
снарядах, что пытались они разряжать, чтобы достать порох. От страха за бабу
Анну, от жалости, охватившей его, он заплакал.
- Ну что ты, что ты, - заговорила она, поглаживая его по голове своей
шершавой ладонью. - Бабку стало жалко?..
От ее слов, от ласки он расплакался сильнее.
- Поплачь, поплачь, - успокаивала баба Анна. - Слезами все и выйдет.
Бегаете всюду, подбираете, что не след. А оно вон как получается. Червя
разрежешь лопатой, ему больно, он извивается. Видал?
Он кивнул.
- Как же, - продолжала баба Анна, оживляясь. - Всему живому больно. А
вы, неразумные, тащите, что ни попадя. Себя калечите. Ни к чему это, Саня.
Слова ли бабы Анны дошли до него или взрыв подействовал, только в тот
же день нашел он бойца, из тех, что остатки оружия собирали, привел его к
своему тайнику. Подобные тайники были у всех мальчишек. Отдал бойцу
винтовку, автомат без затвора, гранаты разных систем, патроны, снаряды,
которые они научились разряжать, свинчивая взрыватели, выплавляя из них тол
да блестящие шарики для рогаток.
Через много лет, став взрослым и вспоминая тот случай, разговор с бабой
Анной, он удивлялся: откуда сказалось у нее тогда столько педагогического
такта? Не закричала, не устроила ему выволочку, на что имела полное право,
нашла слова. Выбрала такую манеру поведения, которая подействовала,
заставила задуматься. Больше он уже ни разу не пытался подобрать
взрывоопасный предмет.
Электричка остановилась у платформы Истра. Александр Антонович вышел из
вагона. Перемены, происшедшие с городом за те годы, что он в нем не был,
оказались значительными, не заметить их он не мог. К платформе подступали
высоченные дома. Такие же, как в Москве, Куйбышеве, Саратове, в Чите или
Владивостоке. Громоздились мощно, напористо, как завоеватели, самодовольно
утверждая принятое всюду однообразие новых форм. Здесь же, у платформы, на