"Жозеф Дельтей. Фарфоровая джонка [F]" - читать интересную книгу автора

был ошейник "Святой Эстеллы"...
Туанелла села. О чем бы она стала думать, кроме как о Жоане? Вот уже
двадцать лет как Туанелла оплакивала сына. Каждый месяц она подправляла
его портрет палитрой своей памяти. Сначала это просто был набросок:
ребенок с глазами и сердцем. Потом из года в год на доску воспоминаний
заносились новые подробности: блеск губ, звук голоса, бородавка на руке.
Понемногу, картина уточнялась, дополнялась, оживлялась. Теперь Туанелла
представляла себе Жоана целиком во всех возрастах, со всеми мыслями. И как
мать она думала о женщине Китая.
В этот миг дверь приоткрылась, и на пороге показался Бастард. Сначала
он заглянул в комнату, потом неуверенно вошел, ибо глаза его были слабы.
Шаги звучали нервно. У него была одна нога, он опирался на ореховую трость.
- Э, добрый день, Маон, добрый день, Экюрей.
Бастард разрушался: щеки свисали, как паруса без ветра. Согнутый
стан, тонкая шея, костлявое лицо говорили об упадке. У него уже не было
бороды, только несколько льняных прядей возле ушей.
Он подошел к обезьяне. Обычно он сначала здоровался с ней. И тотчас
же Маон, как всегда, обернулась и поставила Бастарду тощий голый зад.
Бастард щелкал ее жалкие голые ляжки, осыпая ее упреками, ругательствами и
насмешками. Он патетически напоминал ей все ее преступления, красноречиво
требую назад свою ногу.
Виновата была Маон. "Святая Эстелла", брошенная без снастей, без
экипажа возвращалась во французские моря. Припасы кончились. Дядя Капиль
умер первым. Обезьяна блуждала с палубы на реи и от руля к бугшприту.
Иногда, проходя, она бросала сладострастный взгляд на Бастарда из Э.
Однажды, оголодав, обезьяна кинулась на человека и укусила его в ляжку.
Рана засорилась, нога распухла, как дункерский бочонок. Когда Бастард
прибыл в Дьепп, хирургу пришлось ампутировать ее.
Маон смиренно выслушал выговор. Потом он смягчился. Обезьяна
вертелась вокруг него, показывая язык и прыгая. Тогда из длинного кармана
длинного сюртука Бастард вынул кусок сахара и предложил Маон.
Потом он пожелал счастливой пасхи Туанелле и уселся у огня, приставив
костыль к каменной скамье. И в то время как Туанелла по привычке, вязала
из заморской шерсти матросскую фуфайку, фуфайку для юнги - какого юнги? -
Бастард в тысячу первый раз поведал поленьям приключения "Святой Эстелды".
18


17