"Сергей Демченко. Ангел " - читать интересную книгу автора

пронзительно загорланил он, паяничая. Рыжий, как апельсин, Акомо,
привалившийся к корпусу машины, словно ожидая реакции на свои актерские
"таланты", вопросительно глянул на резко и до дурноты пахнущего прогоркло -
кислым потом Тика, без видимых усилий просовывающего подобранного грузного,
высокого мертвяка дальше по кузову. Для этого Тику пришлось вытянуть свое
тело во всю его немалую длину. До некоторой степени пот работающего великана
отдавал то ли каким-то газом, то ли купоросом, рождая на саднящих от этого
зубах привкус меди, но безалаберный, неунывающий латинос, как упрямо
называли его здесь, уже привык к подобному дискомфорту.
Итальянец по отцу, он родился в Мексике. Мать его была
латиноамериканкой. Этакая "огнеопасная" смесь вышла. Лет пяти от роду его
семья перебралась назад - уже сюда, в новую и незнакомую, утраченную ими
Италию. Имея на то время кое-какие накопления и связи, отец умудрился
пробраться назад, в Европу, в то время, пока в ней, еще не одуревшей от
наплыва всяческого человеческого мусора, еще были "распахнуты двери", и
откуда их предки сорвались почти сто лет назад в поисках воли и сказочных
богатств Нового Света.
На этом удача семьи и закончилась.
Спустя год после переезда отец погиб в автомобильной аварии, грянул
нешуточный кризис, начались пертурбации стран с раздроблением на мелкие
"герцогства" и обретением "независимости" друг от друга, ранее живущих в
едином строю и под единым флагом. Долги и инфляция быстро "съели" скромные
накопления, и жизнь семьи из относительно благополучной быстро превратилась
в ад. Акомо рос, взрослел и зверел уже в трудных реалиях. Настоящее его
имя - Джакомо - превратилось в Акомо с легкой руки его самого же.
Мечтая в детстве о лучшей жизни, он как-то услышал передачу про Джорджа
Вашингтона. С тех пор он грезил о подобной громкой и блистательной карьере,
а чтобы как-то сгладить свои итальянские имя и фамилию, еще в школе он
как-то подписал свое сочинение на "индейский" лад - "Дж. Акомо". Учитель
поднял его на смех, однако среди детворы это имя так и прилепилось к нему
вместе с прозвищем Индеец.
Школу он так и не окончил, бросив занятия на уровне шестого класса и
предпочтя достигать богатства куда более быстрым, как он считал, преступным
промыслом. Его отец, должно быть, переворачивался в гробу с завидным
постоянством, словно шнек в мясорубке, поскольку Индеец, явно по далекому
зову крови, вступил на тропу преступности. Именно таким образом далекие
предки Акомо когда-то и сколотили состояние, доставшееся его не по традициям
тихому и спокойному отцу в наследство вместе с небольшим, ветхим уже заводом
по переработке отходов нефтяного производства и парафина.
Не желая ни учиться, ни вкалывать от зари до зари, Индеец влился в ряды
местной группировки. Будучи по природе крепким и бесшабашным малым, он
ввязывался в любые потасовки и сомнительные предприятия, завоевав себе славу
опасного задиры и хорошего бойца. На этой новой "ниве" Акомо не раз латал и
штопал доктор Арьяри, имевший доходную врачебную практику в районе.
Мать Акомо знавала еще покойного отца доктора, поэтому молодому
грабителю и вымогателю удалось стать пациентом эскулапа-итальянца. Трогать
того боялись, поскольку у Арьяри был обширный "блат" как среди криминального
мира, так и среди "законников". А в связи с этим больше половины налетчиков
и рэкетиров города ходили у него в должниках, "починяясь" в долг после
неудачных стычек с полицией и неудавшихся "операций по обогащению". Ну, и