"Алла Демидова. Тени зазеркалья" - читать интересную книгу автора

содержание, облеченное в сложную форму? Что предпочтительнее? Казалось бы,
именно первое!

Прочитала я "Повесть о Сонечке" Цветаевой, где вроде бы простое
содержание и сложная форма изложения. Однако ведь в этой форме изложения и
есть содержание. Как прекрасно многосложно Цветаева выражает свои чувства и
мысли! Какое наслаждение окунуться в эту сложную форму.

На каком же разрыве цивилизации мы растеряли все эти прекрасные слова,
которыми можно было бы выразить, предположим, сегодняшнее мое состояние.

Моя приятельница мне звонит, спрашивает: "Как дела?" Я ей отвечаю: "Так
себе", или еще более ужасно односложно: "Нормально". (Словечко вдруг
проявилось в последнее время в лексиконе моих знакомых, и им прикрывают или
открывают любое состояние души.) И моя приятельница меня отлично понимает:
за этим "нормально" мне, предположим, плохо, у меня болит голова, и все тело
разбито от перепада давления, и я ничего не могу делать. Или, наоборот, - за
этим "нормально", сказанным другим тоном, чуть-чуть растянутым "а"
("нормааально"), она понимает, что не так уж все и плохо, и что в театре -
как всегда - привычно, без эксцессов, и дома - мир, и чувствую себя
"нормально", то есть не так уж и хорошо, но и не очень плохо. Почему мы так
односложно общаемся? А если не с близкими друзьями, то, помимо "нормально",
какими-то готовыми блоками, как кассетами для магнитофона. Мне блок о
мистике, летающих тарелках, ауре, биоэнергии, я в ответ - готовый
блок-рассказ, как я ездила к знаменитой ясновидящей Ванге в Болгарию. А если
и мелькнет какая-то новая мысль в таких беседах - то ее не развиваешь, даже
и не высказываешь вслух, а глушишь в себе, и она уходит куда-то в
подсознание, во всяком случае если и возвращается, то неожиданно,
ассоциативно. Но потом я подумала, что растеряли мы слова не на разрыве
цивилизации: если такой разрыв и был, то там мы потеряли более ценное -
культуру человеческих отношений.

Процесс шел постепенно, я думаю. Уже в драматургии Чехова слово не
выражает чувство, как у Толстого, например, или у Островского. Словами у
Чехова прикрываются. Есть огромные монологи, но они очень редко "открывают
душу", как монолог Раневской о грехах, например. Монологи у Чехова - это, с
одной стороны, мне кажется, дань многословному времени, традиции, а с
другой - ведь самые скрытные люди - люди болтливые, разговорчивые. Но рядом
с этими огромными монологами реплика Чебутыкина: "Тарара бумбия - сижу на
тумбе я" - раскрывает нам человека полнее, чем многословье. А знаменитое
"та-та-та" Вершинина и Маши? Тут уж скрытое, бессловесное, телепатическое
общение доведено вообще до простого звука.

Суть человеческую мы научились определять без слов.

Недавно по радио я услышала спектакль МХАТа "Вишневый сад", записанный
в 1949 году. Обычно я не люблю слушать "театр у микрофона" и почти всегда в
таких случаях выключаю радио. А тут два с половиной часа напряженно слушала
пьесу, которую знаю наизусть... Помимо любви к слову, к слову - как орудию
мысли, я, пожалуй, впервые здесь почувствовала глубокое уважение к своей