"Алла Демидова. Тени зазеркалья" - читать интересную книгу автора

профессии и от этого, как следствие, огромное человеческое достоинство.

Я так же, как и вы, читаю и слышу со всех сторон нарекания на
современных актеров. Что, мол, раньше были крупные актерские имена, что на
спектакль с участием такого актера шли как на праздник, как на встречу с
любимым человеком, с мудрым учителем и что, мол, где теперь такие актеры?

Два последних десятилетия на театре был абсолютный диктат режиссера...
Актеру отводилась чисто исполнительская роль. И на этом уровне "чего
изволите?" мы растеряли свое профессиональное достоинство. Мы научились
приспосабливаться к обстоятельствам: к режиссерской диктатуре, к чужой воле,
к чужой идее, к суетности нашего времени... Я говорю здесь только о
профессиональной зависимости и опускаю зависимость вообще человека от
общества и системы.

Я не хочу сейчас говорить о всех цеховых обидах и искать оправданий -
почему, мол, наш брат, актер, так "измельчал"... Видимо, актер как
абсолютное зеркало лишь отразил на какой-то период существующую
действительность. Но я рада, что наше время потребовало рождения крупного
актера, "властителя дум", актера-философа, отвечающего своей игрой на
проблемы сегодняшнего дня. Как бывший экономист могу сказать так: спрос
определяет предложение. Но каким бы умным и начитанным ни был актер, он не
выполнит своей задачи, если не будет подходить к ней с той же огромной
ответственностью, с тем же святым чувством преклонения перед своей
профессией, перед своей миссией, с каким подходили к работе старые мастера.
Этому нужно у них поучиться, порой мы слишком самоуверенны без достаточных
на то оснований.

И я не боюсь впасть в назидательство, потому что оно обращено и ко мне
самой, сказав словами одного бога из "Доброго человека из Сезуана": "Не
теряйте достоинства, дорогие мои, не теряйте достоинства..."

Актер - кто это?

Актерский мир - среда особая, "чужаку" здесь многое покажется
непонятным, надуманным, манерным. Я помню, как одна заплаканная зрительница,
после кровавого финала "Гамлета", зашла за кулисы и, увидев хохочущих
Лаэрта, Клавдия и самого принца Датского, сказала: "Ну, конечно, у вас,
актеров, все легко..."

А когда актеры играют спектакль после смерти близкого человека?
Похоронив Высоцкого, мы в тот же вечер, на той же сцене, где утром стоял
гроб, играли спектакль. Это что - жестокость? Или - "все легко"? Но ведь
крестьянин после смерти жены, предположим, идет задавать корм животным и
работает по хозяйству? Острота утраты не притупляется, но жизнь идет своим
чередом. Домашняя хозяйка после смерти мужа, с распухшим от слез лицом,
готовит детям обед, подметает пол, убирает комнату. Сцена - тот же дом,
который нельзя оставить без присмотра. Каждодневная работа. Только
несоответствия здесь резче, заметнее.