"Алла Демидова. Тени зазеркалья" - читать интересную книгу автора

Сидим со Смоктуновским на первой репетиции "Детей солнца". Плохо - пока
только от себя - читаем текст по ролям, чтобы немного привыкнуть к голосу
партнера и услышать вслух свой в еще непривычном строе фраз. В голове бродят
какие-то темные, дословесные ощущения, близкие к чеховским образам. ("Дети
солнца" Горького, пожалуй, самая чеховская пьеса, а Чехова и я, и Иннокентий
Михайлович играли много.) В такой читке - главное, не фальшивить в тоне и не
очень идти по своим штампам. Потом много говорим, обсуждаем... Но такие
разговоры мало что дают, это так - разминка... Вдруг Иннокентий Михайлович
роняет фразу: "Главное, Алла, не забывать, что эти люди бесплотные. Они дети
солнца"... Стоп! Вот он - первый нужный импульс по существу вопроса. Ну,
конечно, дети солнца! Как это я раньше не обратила внимания на такую
очевидную вещь, как заглавие, почему оно меня раньше не зацепило? И сразу же
видятся контуры образа. Логика образа диктует отбор выразительных средств -
решение пластического рисунка и, конечно же, костюм. Светлые, солнечные,
мягкие, теплые тона, как солнечные блики на траве... Правда, потом художница
по костюмам, хотя с ней было все оговорено, упрямо сделает нам с Протасовым
костюмы в холодно-серых тонах, потому что, оказывается, у нее было другое
видение, другой импульс, который не совпал с нашим... Мне с большим
скандалом удается кое-как выкарабкаться из этой унылой палитры, а Иннокентий
Михайлович, как более мягкий человек, так и остается в серых брюках, серой
бархатной куртке и сером шейном платке, как будто бы выкроенном из куска
брюк. Он никогда и ни с кем не ссорится. Со всеми в группе преувеличенно
вежлив. Отчего эта иногда нарочитая вежливость? От усталости? Или слишком
надеется на себя?..

- Не понимаю, Иннокентий Михайлович, как вы - столь дотошный в деталях,
не только внутренних, но и внешних, - стали сниматься в таком костюме?

- Да, да, Алла, вы правы... Но если вы помните, дружочек, я приехал на
съемку сразу же после очень трудных зарубежных гастролей. Я устал. Снимали
не в Москве, а костюмы были уже готовы... И потом, эта художница - вроде бы
милый, интеллигентный человек... я ей доверился.

- А на примерке в Москве - почему ничего не сказали?

- Ну, Алла, голубчик, вы же знаете, как в начале ни в чем не бываешь
уверен...

Это правда. В начале работы вечное сомнение - "а вдруг это
неправильно?" - очень сбивает... Зато потом дотошный Иннокентий Михайлович
сидит на гриме около двух часов (больше, чем я), да и перед каждым дублем
очень внимательно смотрит на себя в зеркало, поправляя пряди на лбу, и со
стороны даже не очень понятно, что от этого изменилось...

- Иннокентий Михайлович, а как вам пришло в голову сыграть именно
такого Плюшкина, столь вроде бы непохожего на хрестоматийный материал?

- Не хотелось повторять блестящий рисунок Леонидова и Петкера в
мхатовской постановке. Это уже стало штампом. Мы со Швейцером решили идти по