"Алла Демидова. Тени зазеркалья" - читать интересную книгу автора

- Иннокентий Михайлович, отчего у вас возникает хорошее настроение?

- Я люблю отдых, природу. Люблю быть с людьми, с которыми мне просто, с
которыми можно и говорить, и молчать... Я не могу отдыхать без семьи. Семья,
кстати, - хорошая защита от внешних посягательств. Популярность часто
мешает, хотя я сейчас научился относиться к этому равнодушно. Обаяние и
мягкость Мышкина, Деточкина, дяди Вани позволяют думать, что я общителен,
приветлив, открыт... и т. д., но это черты моего лирического героя, как
сказал бы поэт.

- Что вы считаете самым главным в жизни?

- Жизнь.

- Что такое жизнь?

- Чудо, которое не повторяется. Жить - любить, ненавидеть, гулять,
работать... Она заканчивается - жаль... Будет то незнание, которое было до
жизни.

- Чего больше всего хочется в жизни?

- Здоровья и гибкости. Гибкости физической и духовной.

- Что больше всего цените в жизни?

- Любить, жечь костер на поляне и купаться в море.

- Почему на поляне?

- У каждого человека есть поляна детства. Огромная, красивая. Она дает
ощущение общности. На ней ведь невозможно затеряться. Человек - маленький, а
на поляне он сам по себе, он ощущает себя. У нас, под Красноярском, где я
жил в детстве, была такая поляна загадочная, с голосами неведомых птиц, с
извилистой рекой, по вечерам там кричали лягушки. С одной стороны поляны -
огромная гора, на которой было кладбище, с другой стороны - такая же гора,
на которой стоял белоснежный прекрасный храм... И если есть истоки, корни
духовности, - они у меня все там, на моей детской поляне.

Летом мы живем на Икше в одном дачном кооперативе. Дом большой,
четырехэтажный. Перед ним поле, за которым водохранилище, а на другом
берегу - деревня, овраг, косогор, крики петухов. По каналу ходят белые
пароходы и серые баржи. По негласной договоренности жителей нашего дома
никто не ходит перед домом по полю, чтобы, выйдя на балкон, не терять
чувство покоя, полного единения с природой.

Каждое утро Иннокентий Михайлович появлялся после купания на нашем
поле, которое в первый год было все усеяно белыми ромашками, и что-то копал
в середине вместе со своей женой Суламифью Михайловной. Затаившись на своих
балконах, все молча и с подозрением за этим наблюдали. К концу лета