"Алла Демидова. Тени зазеркалья" - читать интересную книгу автора

творчество. Третий период актерской работы.

Период - ради которого и существует актер. Период игры на сцене. Играть
не трудно, трудно привести себя в состояние, необходимое для того, чтобы
играть. Чем точнее были два первых периода, тем легче привести себя в это
состояние. Итак, третий период, когда актер творчески преображает ремесло в
искусство. Когда актер играет. Он как бы проецирует вымышленный и
утвержденный в нем на репетициях образ зрителю. Через себя. Как негатив
через проекционный аппарат.

Чем точнее и реальнее этот образ был увиден в воображении (первый
период), чем совершеннее твоя "аппаратура" (второй период) - тем точнее этот
образ будет воспринят зрителями (третий период). Потому что в понятие "игра"
входит и восприимчивость зрителя, этот мостик, невидимая нить, связывающая
актера со зрительным залом.

Это "проецирование" может идти в театре разными путями. Оно, например,
может возникать сиюминутно: зритель как бы забывает о раздвоении: актер -
образ. И может быть - "брехтовское" существование на сцене, когда
воспроизводится не сиюминутное действие, а рассказывается и показывается
действие, которое было. Причем было или с самим рассказчиком, или
происходило у него на глазах. Есть и третий путь, например, в нашем
спектакле "Добрый человек из Сезуана", когда, "представляя", отчуждаясь от
роли, я тем не менее полностью растворяюсь в ней, "переживаю". Ю. Любимов
как бы соединил тогда в училищном спектакле две системы, Станиславского и
Брехта:

У Станиславского - действие, у Брехта - рассказ о нем; у
Станиславского - перевоплощение (я - есмь...), у Брехта - представление (я -
он...); у Станиславского - "здесь, сегодня, сейчас", у Брехта - "не здесь,
может быть, сегодня, но не сейчас".

Может быть, из-за этого слияния Брехт перестал быть "иностранцем" на
русской сцене и спектакль Ю. Любимова "Добрый человек из Сезуана" стал
началом нового театра, нового направления...

В фойе нашего театра висят портреты Брехта, Станиславского, Вахтангова
и Мейерхольда. Почему именно эти портреты? Станиславский - корни актерской
профессии в его системе. Вахтангов - Любимов работал актером в Театре имени
Вахтангова, большинство наших актеров - выпускники театральной школы при
Театре Вахтангова, вахтанговское направление в искусстве. Мейерхольд -
"Таганка" также ниспровергала привычные устои и эпатировала общественное
мнение... Брехт - начинался театр с "Доброго человека из Сезуана", уже в
дипломном спектакле справа на сцене стоял портрет Брехта. "Доброго
человека..." Любимов предлагал поставить и в Театре Вахтангова, но не
сговорился и поставил его на третьем курсе со студентами. Впоследствии он
говорил: "Мой выбор пал на Брехта прежде всего потому, что это автор,
который требует от актера не только профессионального мастерства, но также
умения мыслить на сцене. Более того, мне казалось, что это был автор,
наиболее нужный в том состоянии нашего театра, которое сложилось тогда, не