"Нельсон Демилль. При реках Вавилонских" - читать интересную книгу автора

себя в руки.
Один из рабочих был французом, второй алжирцем. Признав в Нури
соотечественника, алжирец обратился к нему по-французски:
- Все готово? - Он протянул руку.
Саламех на мгновение замешкался, но потом понял, что их интересует
журнал, висящий у него на поясе. Он быстро отстегнул его и подал рабочему.
- Да. Да. Все в порядке. Все готово. Электрика. Гидравлика. Все
проверено. Можно закрывать.
Клепальщики просмотрели журнал, поочередно кивая, потом стали готовить
инструменты, заклепки и алюминиевые пластины. Некоторое время Саламех
наблюдал за ними, потом, когда колени перестали дрожать, неуверенно
спустился по лестнице и поспешил к проходной, чтобы отметить время ухода.
Заняв место в одном из дожидавшихся на стоянке автобусов, Нури Саламех
молча наблюдал за другими рабочими, пившими вино прямо из бутылок. Вскоре
машина медленно тронулась и покатила по дороге в Сен-Назер.
Сойдя с автобуса в центре города, Саламех долго шел по петляющим
мощеным улицам к своей грязной, изобилующей тараканами квартирке,
расположенной над булочной. Поприветствовав на арабском жену и четверых
детей, Нури объявил, что ужин откладывается до его возвращения и что ему
нужно выполнить некое важное поручение. Захватив стоявший на узкой и темной
лестничной площадке велосипед, Нури вышел из подъезда и покатил к месту
встречи. Путь его лежал к набережной, туда, где Луара встречается с водами
Бискайского залива. Он ехал, тяжело выдыхая белый пар, растворявшийся в
сыром, холодном воздухе. Покрышки следовало бы подкачать, и Нури то и дело
чертыхался, когда колесо попадало на камень.
Людей и машин становилось все меньше и меньше, улицы погружались в
темноту. Проехав по набережной, Нури оказался на пустынном берегу. Он не
остановился, продолжая путь к тому месту, где находились громадные бетонные
доки для подводных лодок, построенные немцами во время Второй мировой войны.
Рассчитанные на то, чтобы выдержать силу взрыва авиационной бомбы, они
поднимались из черной воды - серые, уродливые, со следами бомбежек.
Последние лучи заходящего солнца освещали высокие, нависающие над доками
заградительные боны.
Нури направил велосипед к старым, полуразвалившимся ступенькам, которые
спускались к самой воде, затем, соскочив с велосипеда, спрятал его в
прибрежных зарослях лавра. Потом осторожно прошел по скрипучим ступенькам.
У края воды Нури ступил на покрытую мхом и рачками подпорную стену и,
стараясь не свалиться, прошел к одному из доков. В нос ему ударил запах
дизельного масла и морской воды. Остановившись возле ржавой, едва держащейся
на петлях двери, он отыскал на осклизлой бетонной стене полустершуюся
надпись на немецком "Achtung!" и цифру 8.
Дверь с протяжным скрипом открылась, и Саламех переступил через едва
заметный порог. Оказавшись внутри дока, он вначале не услышал ничего, кроме
доносящегося снаружи плеска волн. Через оставленную приоткрытой дверь
проникал лишь слабый свет горевших за рекой огней. Осторожно, проверяя
каждый шаг, он двинулся вперед по напоминающему туннель доку. Воздух здесь
был сырой, холодный и затхлый, и Саламеху отчаянно хотелось откашляться.
Неожиданно в лицо ему ударил яркий луч мощного фонарика, и Саламех
заслонил глаза ладонью.
- Риш? - негромко позвал он. - Риш?