"Нельсон Демилль. Спенсервиль, книга 1" - читать интересную книгу автора

и потому привык, где бы ни оказывался, обращать внимание на поля, будь то в
России, в Китае, Сомали или вот теперь, завершая круг, здесь, на западе
Огайо.

Лондри увидел знак, предупреждавший о съезде к Спенсервилю,
переключился на пониженную передачу и, не притормаживая, вписался в поворот;
шедший следом за ним "форд-таурус" попытался было сделать то же самое, но
результат оказался гораздо менее удачным.

На горизонте показались городская водонапорная башня, колонны зерновых
элеваторов; немного погодя он смог уже разглядеть часы на башне суда округа
Спенсер, странного здания из красного кирпича и песчаника, архитектурно
являвшего собой причудливое смешение готического и викторианского стилей и
построенного на рубеже века, в самый разгар бурного освоения и развития
здешних краев. Это сооружение поражало тогда, когда его построили, подумал
Лондри, и продолжает поражать и поныне; удивительным было то, что округ
Спенсер был когда-то достаточно многонаселенным и процветающим, чтобы суметь
профинансировать строительство столь массивного, с претензией на
величественность, здания.

Подъехав еще ближе, Лондри смог различить большинство из шпилей десяти
церквей городка; их освещали последние лучи заходящего солнца.

Лондри не въехал в город, а свернул на узкую проселочную дорогу. Знак
напомнил ему о том, что на этой дороге можно ожидать встречи с медленно
движущимися сельскохозяйственными машинами, и он снял ногу с педали
акселератора. Спустя пятнадцать минут его глазам предстал красный сарай
фермы, принадлежавшей семейству Лондри.

Он никогда прежде не проделывал весь путь домой на автомобиле; обычно
он прилетал самолетом в Толидо или в Колумбус, а оттуда брал напрокат
машину. Эта поездка, прямо из Вашингтона, округ Колумбия, прошла без
приключений, но показалась ему интересной. Помимо увиденных ландшафтов,
интересная ее часть заключалась еще и в том, что он и сам не понимал, почему
едет в Спенсервиль и намерен поселиться тут после столь долгого отсутствия.
Интересным было и ощущение своей полнейшей свободы: того, что ему некуда
торопиться, что в записной книжке не значатся ни на сегодня, ни на будущее
никакие встречи, что на том месте, где у него раньше в машине стоял телефон
правительственной связи, теперь болтался обрезанный провод. Интересным было
и непривычное пока чувство внезапного разрыва всех связей с теми людьми,
которые когда-то чуть ли не поминутно знали каждый прожитый им день: убили
ли его, похитили, или же он жив, находится ли он в тюрьме, в бегах или в
отпуске. По "Закону о национальной безопасности", в течение тридцати дней
после своего увольнения он должен был сообщить этим людям свой новый адрес.
На самом же деле они вознамерились узнать этот адрес еще прежде, чем он
уехал из Вашингтона. Но Лондри, впервые воспользовавшись своими гражданскими
правами, коротко ответил, что пока еще сам не знает, куда направится. Его
выставили, но не забыли; отправили в принудительную отставку, однако интерес
начальства к его персоне сохранялся.